Представление растянулось на два часа. Народ был в восторге,
подполковник был прав на сто процентов, по поводу не избалованного
зрелищами зрителя. Такое положение вещей не могло не радовать, если
дела пойдут не слишком хорошо, то какое - то время можно будет
протянуть уличными выступлениями. С выручкой пока было не все ясно.
По словам Второка, заработок был порядка семи гривен, из которых им
причиталось около пяти. Их спутник был очень доволен результатом,
но для менеджера покупательная способность местных денег пока
оставалась загадкой.
По этому, с помощью Климина он буквально вынул из мужика душу,
пытаясь определить, сколько же они заработали так сказать в
натуральном выражении. В конце концов, уже под утро, их финансовое
положение обрело более определенные черты. Оказалось, они стали
обладателями довольно серьезных денег. Если жить в режиме
строжайшей экономики, то одной гривны должно было хватить взрослому
человеку на год. Так, впроголодь, но не умереть.
При таком раскладе можно было подумать о смене специальности.
Вот только был один существенный минус, профессия актера начала
пользоваться уважением только в веке девятнадцатом, да и то в самом
его конце. Когда человек напридумал себе всяческих машин, лишь бы
самому не работать. А уж в последующие годы, масс-медиа все
поставила с ног на голову и зарабатывать на хлеб своими руками,
стало не то что бы зазорно, но считалось дурным тоном.
Здесь, с акулами пера была некоторая напряжонка, отсутствовали
как класс, и дико смотрелся как раз тот, кто не добывал себе в поте
лица хлеб насущный. В общественном сознании такое даже попахивало
криминалом. А самое приятное, всемогущих в его мире финансистов,
здесь ни во что не ставили. Нет, деньги конечно у них брали, но в
приличное общество не приглашали и на одном гектаре с ними
старались не присаживаться. Что как говориться не могло не радовать
господина строителя.
После завтрака, у граждан окончательно сформировался и был
незамедлительно вынесен на всеобщее обсуждение вопрос. А
собственно, дальше-то, что? Подполковник благоразумно не
вмешивался, тихонечко сидел с ранеными на корме, давая гражданам
выговориться и окончательно запутаться.
В общем, правильно делал. Включись он в обсуждение в самом
начале, увяз бы в бесконечных спорах. А так, народ выговорился,
своим умом дошел до понимания собственной беспомощности. Олег для
себя уже все решил заранее, по этому в обсуждении участие не
принимал, просто сидел слушал в пол уха, внутренне посмеивался над
предложениями граждан и наслаждался теплым летним утром.