Хорошо, что она заинтересовалась, ведь мне нужно, чтобы кто-то его отвлекал, когда я отлучусь в туалет переодеться.
— У меня к вам не совсем обычная просьба, — обращаюсь к специалисту, занимая предложенное мне место. — Мне нужен длинный парик, неяркий, чтобы не привлекать внимания. Еще попрошу, чтобы вы помогли мне его надеть в туалете. Понимаете, мне нужно уйти отсюда как можно незаметней. — Мне не нравится, как меняется при этом ее лицо, и я посылаю деликатность к чертовой матери. — Умоляю, — цепляю женщину за руку, чтобы прошептать, — помогите, я заплачу вам любые деньги, у меня с собой наличка. Сколько скажете. Только назовите цену, — ей богу у меня сейчас глаза олененка Бэмби, и, если эта женщина откажет мне, значит, у нее нет сердца.
Но она не отказывает и помогает мне преобразиться в туалете, а после моего короткого рассказа, правда, немного видоизмененного, любезно провожает к запасному выходу.
Дальше все как в каком-то вязком тумане, в ушах белый шум, сердце долбится прямо в горле, а дыхание теряется в моих быстрых шагах. Господи, я это почти сделала. Последний штрих — и я избавляюсь от телефона, выкидывая его в первую попавшуюся урну. Позвоню с другого. Рисковать нельзя. А еще лучше найти кабинку с таксофоном. Так безопаснее всего, тем более я знаю одну неподалеку.
Добравшись, дрожащими пальцами набираю номер и зажмуриваюсь, молясь, чтобы мой звонок был услышан. Бог мой! Я настолько заведена, что каждый гудок врезается в меня острой пикой. Снова и снова, губы искусаны в кровь, и я готова закусать их до мяса, если бы не услышала знакомый голос на другом конце провода.
— Алло?
От слез мгноввенно перехватывает горло, и мне требуется череда вдохов, чтобы наконец выдавить:
— Джиа… прости меня. Я не должна тебе звонить, но мне больше некому…
— Филиция?! — изумленно восклицает подруга. — Что произошло? Ты где?
— Я сбежала…
Теперь я знаю, как встречаются ярость и любовь. Я думала, сбежать — это так просто. Нет, должна сказать, у меня действительно получилось это без каких-либо сложностей, будто я готовилась к этому несколько месяцев, а не приняла решение в одночасье. И все же облегчение не приходит, а вместо этого все больше и больше меня настигает тревога, которая выпускает очень длинные когти и уже больше десяти часов скребется под ребрами. А еще страх за то, что я втянула во все это посторонних людей, прекрасно зная, чем все может закончиться для всех нас.