Это произошло молниеносно, меч прошёл сквозь него как
промышленный плазморез, оставив ровную раскалённую полоску, по
которой НИП и развалился через секунду. Второй продержался ещё
немного и был схвачен. Шаддам Темноликий не касался его, только
вытянул в сторону гвардейца руку со скрюченными пальцами, а тот
болтался в воздухе, царапая собственное горло. Наконец кулак
тёмного сжался и доспехи гвардейца сжались тоже, выдавливая того
сквозь все щели. Комок металла с кровавой пеной и мясным фаршем
рухнул на пол.
Медленно, словно движущийся ледник, Темноликий обернулся в мою
сторону. Пожалуй, только теперь, когда вокруг металось эхо
предсмертного крика, его маска стала казаться жуткой. В широко
распахнутых глазницах тлели красные искры.
— Это было внушительно, — сказал я. — Не так, как снежный примат
с Ферокса, разрывающий силовую броню голыми руками, но, всё же,
внушительно.
Гаргуль в моей голове не переставал визжать, а секунды шли.
Потом Темноликий снова поднял меч. Что ж, видимо, это… Окутанный
синими молниями в Дом Невхии ворвался Родульфус Ормунд. Схватка
продолжилась, красное и синее заметались по всему залу, сталкиваясь
и грохоча, казалось, Шаддам побеждал, но Лев Запада не сдавался.
Потолок начал рушиться. Что ж, Невхия действительно восстановила
баланс сил внутри собственного дома, и от этого он начал
рушиться.
Весь Инхарион дрожал.
Перевернувшись, я пополз к выходу, заметил торчавшую из-под
обломков ногу в бинтах, бросился туда, но понял, что под камнями
никого не было. Нога просто лежала отдельно, и от неё тянулся бинт.
Пройдя по следу за одну из растрескавшихся колонн, я обнаружил
Лиззи. Мумия лежала в довольно неприглядном виде, части её тела
разделились ниже груди.
— Как себя чувствуешь?
— О, Антон! Всё отлично! Даже не болит, но, кажется, я тут
немного растерялась… тут и где-то там, вероятно, тоже… А, ты нашёл
её!
Я схватил всю Лиззи в охапку и, пока «киты» сотрясали
виртуальную реальность, ринулся к выходу. Вместе с мумией мы
вырвались из здания, ветер хлынул в лёгкие, а до топтера было ещё
так далеко. Я бежал, Лиззи приговаривала:
— Не наступи на бинт! Не упади!
Земля под ногами всё сильнее дрожала, позади слышался треск и
грохот. Но вот, бортовой люк-трап опустился, Лиззи оказалась
пристёгнута к креслу бортстрелка, а я сел в пилотское; двигатель
ожил. Вставил амулет зажигания в гнездо, взялся за рычаги
управления.