- Ты не так меня понял, Кривой, с тобой хочет поговорить один
человек. У меня даже есть весомый аргумент, чтобы ты мне поверил, –
нищий показал половинку монеты зажатую между двумя пальцами. Медная
монета с квадратной дыркой посередине, из такой далёкой страны, что
ни один опытный путешественник не мог разобрать написанные на ней
символы. Пётр её сразу узнал, ведь у него находилась её вторая
половина. И раз всплыла эта диковина, значит Будимиру в Новгороде,
понадобилась его служба.
- Поверил, я весь во внимании.
- Тогда держись за мной, в десятке саженей, прогуляемся по
городу, потом покажу тебе дом, где тебя будут ждать.
Они долго петляли по городу, пока нищий на Копыревом конце не
споткнулся рядом с одним неприметным бедным домиком. Ругаясь
поднялся, плюнул в сторону ворот и засеменил дальше. Пётр
догадался, что ему именно сюда. Вечером, на стук ворота открыл
древний дед, помнящий наверное, ещё победоносные походы Мономаха, а
может и сам в них участвовавший. Что-то брюзжа под нос показал
гостю на дом. Закрыл ворота и ощупывая клюкой путь побрёл к дому.
Дед был слеп как крот.
Маленький, очищенный от снега двор, утопал в щепках и свежих
стружках, словно тут обосновалась плотницкая артель. В единственной
комнате, Петра уже ждал чудовищного вида мужик. Огромного роста,
плечами такой ширины, что не в каждую дверь войдёт, длинными
патлами заплетённые в две толстые косы и бородой лопатой. Чудовище
не представилось, но сразу перешло к делу. Интересовали его купцы и
уважаемые люди Залесья, которые сейчас гостят в городе. Лавки на
торгу, чем торгуют, где живут, где встречаются, в какую церковь
ходят. Расспрашивал про именитых горожан, кто к князю новому вхож,
кто среди простых людей уважением пользуется, кто каким делом живёт
и прочие подробности.
Слушал ничего не записывая, лишь изредка задавал уточняющие
вопросы. Под конец попросил завтра погулять по торгу, посмотреть
товар в лавках суздальских купцов, а потом не мешкая отправиться по
торговым делам, в Смоленск, Чернигов, да собственно всё равно куда.
Главное прихватить семью и ценное добро, по тому, как скоро
настанут для города нелучшие времена, о которых лучше узнавать из
вторых уст, чем самому свидетельствовать.
Той ночью, Пётр не придал словам чудовища особого значения, лёг
спать посмеиваясь, какого хвастуна Будимир прислал. А проснулся уже
в бурлящем городе. За ночь кто-то разбросал по всему городу грамоты
в которых от имени владимирского князя предписывалось киевлянам
изгнать Мстислава Изяславовича и целовать крест на верность ему. Не
успел он открыть лавку, как призывая киевлян, зазвонил вечевой
колокол. Уже собираясь бросить всё, как наткнулся взглядом на
вчерашнего нищего, который еле заметно покачал головой, а потом
закричал противным визгливым голосом, – на вече киевляне, постоим
за честь свою, – потом подмигнул Петру, кивнул в сторону торговых
рядов, как бы намекая – давай, показывай.