- А ты что скажешь? Каково слово первых людей киевской
земли?
- Понимаю твои сомнения, – посадник поднял взгляд, посмотрев
прямо в глаза князю, – первые люди решили стоять до конца. Не люб
нам Андрей, от отца его натерпелись, и этот, нашей крови попил
изрядно.
Мстислав покачал головой, – пошли, там разберёмся.
Центральная площадь оказалась забита народом, места всем
желающим не хватило, по этому людьми были забиты все прилегающие
улицы и даже крыши стоящих у площади домов. Тысяч шесть точно,
может семь, на глаз определил князь. Неплохо, большинство мужского
населения города. Как раз то, что нужно, враз охладить большинство
горячих голов. Сейчас они помнят старые победы и готовы драться, не
понимая, что настали другие времена. Андрей, в отличие от отца, на
самом деле может вывести в поле сорокатысячную рать. Сорок тысяч
закованных в железо воинов, страшная, почти неодолимая сила. Его
прадед с такой силой опустошил всё половецкое поле, так, что там до
сих пор пугают детей его именем. Нет, Киеву не устоять, только мир,
на любых условиях.
Пока Мстислав пробирался сквозь плотную толпу, на помост взошли
сразу два человека. Первый, ни чем не примечательный мужичок, по
виду ремесленник средней руки. За – то второй, что – то с чем – то,
высоченный, жилистый, двигающийся с грацией пардуса. Ни усов ни
бороды он не носил, когда же снял шапку и поклонился, выяснилось,
что голову так же брил начисто. Между тем, первый мужичёк
прокашлялся и заголосил на всю площадь.
Нечего сказать, говорил красиво, народу нравилось. Говорил он от
лица длинного, который приехал из земель далеко на восходе и ещё
плохо знал язык. Суть выступления сводилась к следующему, у себя на
родине длинный почитался за большого знатока осадного дела, видя
все неправды Суздальского князя, он обещал встать на сторону
киевлян, научив их мастерить пороки, коих они ещё не видели. Свои
слова готов подтвердить немедленно, телега с пороком его
изготовления стоит на другом конце площади. Толпа на площади
одобрительно загудела, пользуясь моментом мужичёк по разбойничьи
свистнул и весело закричал: «ну, люд честной, кому своего тына не
жалко, разнесём с первого выстрела!»
В это время Мстислав с посадником уже поднялись на помост и
смогли рассмотреть установленное на телеге изделие восточных
оружейников. Князь с сомнением рассматривал порок, оказавшийся на
удивление небольшим, самострел переросток, максимум развалить
большой щит, за которым укрываются лучники. Может повредить таран с
нескольких выстрелов, пробить из такого крепкий тын и вовсе
сомнительно. Похожие сомнения отразились на лице посадника, он
выступил вперёд и показывая на тын собственного дома предложил
попытать счастья с ним.