Новый день начался с тренировок. Поняв, что тренироваться будут на кухне, Ольга закатила глаза:– Какого квадратного трёхчлена? Раз женщина – так сразу на кухню? Может, пойдём консервные банки молниями посшибаем? У тебя есть консервные банки?Ни слова не говоря, Зодчий подошёл к плите и поднял металлическую решётку. А потом нагнулся и резко дунул. Алое пламя весело затрепетало над конфоркой, приветствуя своего творца. Он снова дунул и повернулся к обалдевшей Ольге:– А теперь ты попробуй.Она пожала плечами и дунула, будто задувала свечу на именинном торте. Ничего не произошло.Ольга нахмурилась и дунула ещё раз. И ещё. Она дула и дула, напоминая себе глупого волка перед каменным домиком из сказки «Три поросёнка», но огня так и не могла добыть.– Ничего не получается! – с детской обидой выдохнула она. – Я никогда ничего такого не умела и никогда не научусь!Зодчий зашёл ей за спину и взял за руки, разведя их в сторону.– Дыши. Резкий вдох и долгий выдох. Ты это умеешь. Ты на этом паука съела, моим самообладанием закусила.Ольга сглотнула. Выносить его присутствие так близко оказалось сложно, слишком сложно, выше её сил. Чувствовать тепло его тела сквозь рубашку позади себя, прикосновения рук. Таять от блаженства, воображая, будто он обнимает...– Соберись! – рявкнул Зодчий в ухо. – Тёмный не будет ждать, пока ты достанешь из задницы подходящее настроение!От тепла его тела, ощущаемого спиной, Ольга вдруг почувствовала себя драконом. Не игрушечным зелёным плюшевым драконом, а настоящим огнедышащим зверем, который охраняет сокровища в пещере от всяких там вшивых рыцарей. Как Смауг из толкиновского «Хоббита», который поливал пламенем приозёрный город.Она дунула легко и вдохновенно. И тут же кухня вспыхнула от горячей стены огня. Зодчий крепко выругался и крикнул в сторону гостиной:– Иван! Иваш!Оттолкнул Ольгу в угол и взмахнул руками, будто собирался взлететь. Из рукавов его чёрной рубашки плеснуло водой, и пламя, пожирающее шторы и столешницу, обиженно зашипело.Иван влетел в кухню с огнетушителем и сразу направил струю из раструба на трещащие языки огня. В его ругани сквозь свист пены, покрывающей кухню, можно было разобрать «малахольная» и «на нашу голову». Зодчий выволок в гостиную Ольгу, которая заходилась кашлем.– Спалила кухню, смертная, – мрачно протянул с порога Иваш с кадушкой воды. – Пусти бабу на кухню...– Цыц! – осадил его Зодчий и повернулся к ней: – А ты молодчина! Только целься в следующий раз точнее! Айда на улицу, пока мы весь дом не разрушили.