— Не отставай, — бесцветным окликнула меня девушка. — Я хочу
есть, так что побыстрее, пожалуйста.
— Иду, иду.
Кажется, она ещё не скоро отойдёт от случившегося. Всё же не
стоит забывать, что она девушка, лишь недавно погрузившаяся в
подобное. Алиса и так отлично держится.
Так мы и шли, два измученных, выжатых путника, которым ещё
только предстояло выбраться обратно.
Добравшись до лагеря, мы первым делом принялись есть. Ну,
вернее, я кинулся — с нетерпением установив на маленькой
металлической треноге спиртовую таблетку, я чиркнул спичкой и
закинул греться рисовую кашу с мясом, судя по рисунку. Хотя я бы
сожрал сейчас любую органику. Алиса же, взяв две из добытых нами
фляжек, удалилась за ближайший бархан. Неодобрительно посмотрев в
след девушке, я всё же промолчал, хотя, как по мне, расходовать в
пустыне такой бесценный ресурс, как воду, на какую-то там гигиену
точно не стоило. Но после пережитого ей, наверняка, требовалось
привести себя в порядок. Наскоро вытертые первой попавшейся тряпкой
от крови шея и грудь она явно посчитала абсолютно
недостаточным.
К моменту её возвращения я уже прикончил третью порцию и вылакал
две фляжки, но к состоянию сытости ещё не приблизился даже близко.
На треногах грелось разом ещё семь упаковок пищи — ещё две мне и
пять девушке. Ожидая, пока он достигнут нормальной температуры, я
сожрал пять порций овощных рационов, которые входили в каждый набор
сухпая, и трескал галеты. Какая же всё же гениальная вещь, эти
сухие пайки — в каждом набор простейших, пусть и не самых вкусных
блюд, в котором полный набор всех необходимых организму витаминов и
микроэлементов. Кстати, продукция была российской.
— Ты не лопнешь? — фыркнула усталая девушка, что едва шла.
— Пять — тебе, — ответил я. — Насколько я знаю, способность
Регенерации имеется у каждого в первом поколении. А для неё нужно
много, очень много строительного материала. Сожрём по пять — и
отдыхать. Ты спишь первая, потом меняемся. А пока — приятного
аппетита.
— Ложка хоть есть, варвар чумазый? — спросила она.
Глянув на себя, я вынужден был согласиться — весь в крови,
особенно рука, грязный и оборванный, я выглядел как самый настоящий
дикарь.
— Есть, — протянул я ей один из самых важных предметов в
солдатском скарбе. — Пока ты всякую хрень собирала, вроде автомата,
— неодобрительно покосился я на прихваченный ею огнестрел. — Я
экспоприировал самое ценное — жратву и то, чем её есть.