Как и всякий раз в моменты предельного напряжения всех сил,
время для меня изрядно замедлилось. Летел варан, распахнув полную
пламени пасть, из которой начала вырываться струя пламени. Вот мои
руки, сжав рукоять клинка, начали замах, левая нога выдвинулась
чуть вперёд и слегка согнулась в колене, а правая приняла всю массу
моего тела. Лезвие клинка, который я направил параллельно земле,
было на уровне моей головы. Это была, наверное, атака веры — веры в
себя, веры в свою силу и могущества того пути, которому я
следую.
Я впервые ясно ощутил источник собственной Ки — там, в районе
солнечного сплетения, вспыхнула и тут же начала стремительно
тускнеть маленькая звёздочка, отдавая все силы клинку. Я не
использовал Проявления Ци, нет — лишь ту смутную, ещё мало мне
понятную силу меча и простейший навык — Выпад. Однако этот
примитивный навык был неспособен впитать в себя мою мощь — и потому
я начал добавлять в него нечто своё, нечто иное, словно бы частичку
своей души, весь опыт пережитых боев, всех тех побед, жертв и
лишений, весь стресс, который у меня накопился за это время, всю
боль от того, что мне довелось увидеть...
И, в муках и боли, на свет рождался новый навык. Мой
собственный, не полученный от кого-то, а созданный лично мной,
существующий лишь в одном экземпляре — мой личный атакующий
навык.
В какой-то момент напитка навыка энергией прекратилась. Около
полутора тысяч единиц моей Ки вошло в лезвие меча и, перемешавшись
с той странной силой, коей я овладел совсем недавно — слиянием с
мечом. И, пожалуй, я только сейчас начал осознавать, в чём
заключается смысл этого слияния.
Я чувствовал клинок весь, целиком, от рукояти до кончика лезвия,
со всеми щербинками на лезвии, с потёртостями на кожаной оплётки
рукояти, чуть погнутой гардой... И в этом клинке ощущалась
неимоверная усталость. Усталость воина, которого уже тошнило от
битв и крови, но который тем не менее понимал, что это его суть,
его природа — стремиться проливать кровь...
И я почувствовал, как призрачное лезвие, метров трёх в высоту,
рвётся вперёд. Я сам был в самом сердце этого лезвия, ощущая всем
своим существом, слившийся с ним — и будто бы вместе с ним рвался
вперёд, к монстру, охваченному пламенем. Кончик гигантского меча
столкнулся с вырывающимся из пасти варана пламенем и без всякого
труда рассёк рассёк его пополам. А затем с хрустом погрузился прямо
в распахнутую пасть — пошёл, пошёл дальше, рассекая прочную,
неподатливую плоть.