Поэтому рейдер не стал изобретать
велосипед и просто провел привычную гигиеническую процедуру, дабы
внушить себе чувство чистоты и комфорта. А пока он стоял под
теплыми струями воды, смывая с себя последствия кровавой схватки, в
памяти всплыли события последних недель.
Вначале была лишь тьма и опустошение.
Его жизненный путь в Улье, яркий и стремительный, словно росчерк
метеора на небосводе, подошел к своему закономерному итогу. Телом
завладел Голод, а сам он проиграл их трехстороннюю схватку, уступив
свое место монстру, дабы не позволить завладеть собой Тритону. И он
считал такой размен вполне справедливым. Ведь если бы отморозок
воскрес в новом теле со способностями Дикаря, это стало бы
настоящей катастрофой. Нимфа не зря так этого опасалась. Так что,
сделка с Голодом стала оправданным меньшим злом. Дикарь с
готовностью пошел на это, полностью осознавая, на что
подписывается. И когда они поменялись местами, принял свою участь,
приготовившись исчезнуть окончательно. Учитывая тот ментальный
урон, который он получил после манипуляций мозголома килдингов над
его головой, это было ожидаемо.
Но время текло, а его существование
так и не прекратилось. Отупляющая липкая пустота постепенно исчезла
и вместо нее вернулась способность мыслить здраво. А как однажды
Тритон повторил слова Декарта – «мыслю, значит существую!».
Осознав это, Дикарь понял, что он не
только по-прежнему жив, но сильнее чем когда-либо жаждет вернуть
себе утраченное. Черт возьми, в конце концов, это его тело и его
разум! Какого лешего он должен его отдавать какому-то левому
вторженцу?! Он одолел Голода однажды – и сделает это снова, сколько
бы времени у него это не заняло. К тому же, она сейчас находился в
глубине своего собственного подсознания. А это его территория, он
здесь полноправный хозяин. Поэтому мрачную темницу, где были
заточены Голод и Тритон, он с помощью Настиных мощностей преобразил
в уютную квартиру из своего прошлого. И сейчас скрашивал свой досуг
чтением книг, просмотром фильмов и прослушиванием музыки – всего
того огромного массива информации, что ИИ смог выудить из его
памяти. А также сражался с виртуальной копией нимфы, которую опять
же смоделировала на основе собранных данных Настя. Пусть тренировка
мышечной памяти сейчас была ему недоступна, но тренировать свой
разум ему никто не мог запретить.