– Всех, кроме баронессы Нор, можете забрать хоть сейчас. Девицы
на редкость боевые и быстро научились стрелять из пистолета и
автомата изо всех положений.
– А что не так с этой баронессой? Косоглазая?
– Глаза такие, что косоглазие скоро заработают мои парни.
Стреляет она не хуже остальных, дело в вашем брате.
– Олес принялся за прежнее?
– Хуже, он в неё влюбился, как и она в него. Налицо все
симптомы, и, по-моему, это у них серьёзно.
– Ладно, я с ним потом поговорю, а сейчас направляйте девиц ко
мне. Пока есть время, буду лепить из них магов. Только выдайте
пистолеты и подберите ремни для кобур.
– Ваше величество, ремни им лучше заказать. Они в талии одна
тоньше другой, поэтому наши не подойдут.
– Хорошо, этот вопрос мы решим сами. Вы начали набор новых людей
в дружину?
– Уже подобрал тридцать два человека из тех, кому в своё время
пришлось отказать из-за отсутствия мест.
Загудевший амулет связи с Колином вынудил прервать разговор с
капитаном.
– Ваше величество, – раздался из амулета еле слышный голос. –
Старейшины собрались, и я выложил маяк. Вы придёте?
– Сейчас подойду, только кое-кого предупрежу.
Ира в первый раз общалась через амулеты на очень большом
расстоянии, поэтому ещё не сталкивалась с таким сильным ослаблением
голоса.
– Лён, – вызвала она канцлера. – Я иду в общину кайнов
разговаривать со старейшинами. – Сообщаю, чтобы вы знали, где я
нахожусь, и напрасно не искали. Я не собираюсь долго задерживаться.
И не нужно так волноваться: я не дура и сразу иду в проницаемом
виде.
Пройдя вратами, королева оказалась в большой светлой комнате, в
которой на лавке у одной из стен сидели двенадцать мужчин разного
возраста. Здесь же стоял Колин.
–Здравствуйте, почтенные! – поздоровалась она первой, после чего
обратилась к Колину: – Ты всё им объяснил?
– Всё, как вы и говорили, – смущённо ответил Колин, – но они не
верят.
– Они у тебя не только недоверчивые, но ещё и невежливые, –
усмехнулась Ира, рассматривая насупленных старейшин. – С ними
поздоровалась королева, а они, мало того что не оторвали от лавок
свои тощие задницы, вообще никак не прореагировали. Поневоле
закрадывается подозрение, что ты плохо объяснял.
– Он объяснял, ваше величество, – усмехнулся один из самых
старых мужчин, – только ему, видать, самому не всё объяснили. Какой
вопрос ни задашь, ответа не дождёшься. А что мы тут невесёлые, так
то понятно. Нет радости в том, чтобы бросать нажитое поколениями
предков и нищими спасаться на чужбине.