– Сильно устала?
– Очень. Последние дни вообще были суматошные, а сегодняшний из
них самый тяжёлый.
– И кому это нужно? Думаешь, кто-нибудь оценит то, что ты так
выкладываешься? Я прожил немалую жизнь и давно уже не верю в
человеческую благодарность. Подожди, спасённые тобой кайны,
столкнувшись с трудностями, ещё тебя же в них и обвинят. Никто из
них не увидит, как рахо режут их менее дальновидных соседей, но
многие вспомнят, как хорошо жилось на старом месте, откуда ты их
согнала.
– Я это как-нибудь переживу. Я, Лён, понемногу перекладываю свою
ношу на других. Вот проведу завтра к нам людей Яра и разделаемся с
Урнаем, тогда станет легче. Просто всё совпало по времени, поэтому
и приходится вертеться.
– Одно дело сделаешь, появится другое и закончится это только
вместе с жизнью, поэтому правильно делаешь, что нагружаешь других.
Одна ты только перегрузишь себя, начнёшь метаться и делать ошибки.
Никто твоих трудов не заметит, в отличие от ошибок.
– Так уж и никто?
– Может, я немного преувеличил. Был у нас один король, который
приходился Анишу прадедом. Он очищал земли от чудовищ, строил
города и способствовал развитию ремёсел. В его правление по дорогам
можно было передвигаться без охраны. Он, как и ты, начал очищать
своё окружение от дармоедов. И каков финал?
– И каков? – заинтересовалась Ира.
– Короля отравили, его жена разбилась, когда лошади почему-то
обезумели и понесли. Карета перевернулась, а у женщины, несмотря на
мягкую обивку, оказалась сломана шея. Старшую дочь короля тоже не
пощадили, несмотря на то что она не имела никаких прав на трон.
Уцелел только малолетний наследник, которого воспитал спешно
созванный регентский совет. Состоял он, кстати, сплошь из тех, кого
разогнал покойный король. И никто из тех, кто был ему обязан, а
таких было много, не сказал ни слова. А сейчас о нём и его жизни
мало кто знает. Поняла, к чему я это говорил? О людях думать нужно,
но не грех при этом немного подумать и о себе, потому что никто,
кроме близких людей, о тебе не позаботится. А их у человека всегда
мало. Иногда их нет совсем.
– У вас есть я! – сказала Ира, поймав его руку и прижав к щеке.
– Спасибо за сочувствие, мне правда стало легче.
– Спи, – растроганно сказал старик. – Ты так устала, а тут ещё я
со своими разговорами.
Ира ожидала, что провозится с отправкой кайнов Яра весь день, но
всё прошло гораздо быстрее и без каких-либо происшествий.
Предупреждённые старейшиной крестьяне успели собрать всё ценное и
погрузить в свои повозки. Ира ставила двое врат в разных концах
деревни в прорытых по её указанию канавах, и деревенские гнали свои
повозки в заглублённые врата одну за другой. А когда повозки
заканчивались, пастухи перегоняли скот. Налаженная схема дала сбой
только в самой последней деревне. Мало того что часть жителей
отказалась уезжать, они ещё препятствовали это делать
односельчанам. Как выяснилось, здесь успел побывать не только
посланник Яра, но и гонец, посланный другими старейшинами. Толпа
вооружённых вилами и топорами мужиков хотела разобраться и с самим
Яром, и Ире пришлось применить «ментальный ветер». Несуществующий
шквал раскидал толпу, и дальнейшая эвакуация прошла спокойно.
Оказавшись в общем лагере, она убедилась, что шевалье Садж и
вернувшийся из Ливены Олес прекрасно справляются, поэтому с лёгким
сердцем отправилась обедать. А после обеда вызвал амулетом Саш,
который сообщил, что захвачен первый караван плотов.