– Я пришла сюда плакать, – всхлипывая, ответила Ира, – а мне
вместо утешения сделали выговор. Постараюсь я, Лён, относиться с
уважением к тем, к кому смогу, а в остальном доверяю вам. Я буду
учиться тому, о чём вы говорили, но пока очень мало свободного
времени. Раз вы не хотите меня жалеть, скажите, как у нас
продвигаются дела по строительству продовольственных складов.
– Под Сагдом почти готово, и туда через два дня можно завозить
муку, под Сантиллой склад построен наполовину, а под Талимой мы
только начали. Сардийцы тихо саботирует всё, что исходит от
королевской власти.
– Нужно обязательно ускорить работы. Неизвестно, что нас ждёт, а
с этим продовольствием мне гораздо спокойнее, тем более что у нас
нет больших запасов, а спрос на муку сильно вырос. Продовольствие –
это тоже оружие, Лён! Вы меня учили, и я вас слушала, теперь
послушайте меня. Армия увеличена в четыре раза по сравнению с той,
какая была два года назад, а цены на продовольствие не упадут до
нового урожая, да и мало его предлагают, а в Сардии вообще фиг что
купишь. Я обещала американцам сделать эту покупку, а теперь они
могут подумать, что тяну время, да ещё нервничают из-за того, что
до сих пор не получили ни грамма золота.
– Тогда давай быстрее достроим у нас и в Зартаке и завезём муку.
Если вся не войдёт на склады, распродадим купцам. А сардийцы, если
такие умные, пусть обходятся без хлеба. Они в последнее время
начали больше ездить к соседям и имеют возможность почувствовать,
чего лишаются из-за своего упрямства.
После разговора с канцлером расстроенная очередной нотацией Ира
отправилась к себе пешком. Выслушивать такое от Лёна было
неприятно, но не было желания заниматься ещё и этими вопросами. Она
уже дала себе слово быть вежливой и терпимой к дворянству, но не
хотелось вникать в хитросплетения взаимоотношений дворянских родов
аж четырёх королевств. Возможно, когда-нибудь, но не теперь.
В коридорах дворца было непривычно безлюдно. Канцлер определил к
делу тех придворных, кто умел и хотел работать, а она разогнала
большинство оставшихся ввиду их полной бесполезности. Кроме того,
отсутствие лишних людей, многие из которых её не слишком жаловали,
увеличивало безопасность. Ира почти везде перемещалась вратами и
уже давно не гуляла пешком по коридорам дворца, поэтому сейчас
возникло жутковатое ощущение того, что во всём огромном здании нет
ни одного живого человека. Люди, естественно, были, но они сидели в
канцелярии и в других рабочих помещениях. На королевской половине
не осталось никого, кроме секретаря и гвардейских караулов.