Задние ноги у него напряглись, как тетива на луке.
Роллан хотел предупредить друга – поздно! Лев уже несся к Конору.
Огромная туша заслонила свет. Ошеломленный Конор попятился, беспомощно закрыв лицо руками. Бригган настиг хищника в прыжке и впился в холку. Тот вырывался, норовя опрокинуть Бриггана, волк с трудом держался на ногах. Выставив изогнутый меч, Тарик подался вперед, Роллан занял позицию сбоку.
К вящему изумлению мальчика, кривой клинок уставился на Соаму.
– Прочь с дороги! Живо! – скомандовал Тарик.
Отмерев, Соама продвинулась к Иртике с отцом. Пожало живым щитом закрыл собой дочь.
Лев рвался на волю. Бригган держал его, словно нашкодившего щенка, даже не поцарапав. Едва волк ослабил хватку, лев высвободился. Шипя, попятился к выходу и вскоре скрылся из виду.
Какое-то время все молча пытались отдышаться.
Первым опомнился Пожало.
– Придется теперь чинить изгородь.
– Вот она, благодарность, – проворчал Роллан.
– Хотите поможем? – Тарик намеренно повысил голос, чтобы заглушить Роллана. – Выстроим надежный заслон и защитим деревню от набегов.
– Без вас обойдемся, – насупился Пожало. – Просто убирайтесь.
Тарик тяжело вздохнул.
– Вы совершаете большую ошибку, но как скажете.
Роллан слушал вполуха, занятый Эссикс. Пальцы ощупывали крылья, ерошили перья. Вроде цела. От ласковых прикосновений ястреб довольно закурлыкал. С недавних пор она охотно давалась в руки. Сначала разрешила стать ее глазами, теперь это. Воистину, все меняются.
Вот и Конор принялся орать на вождя. Тихоня Конор!
Мальчик решительно шагнул к Пожало, зеленая мантия за спиной воинственно развевалась.
– Не уйду, пока не скажу то, зачем пришел. Я молчал, когда вы отказали нам в просьбе. Молчал, когда вы подвергали риску жизнь своих людей. Мы побороли льва, а нас гонят, словно попрошаек. Но нет, сперва выслушайте, что случилось с вашей младшей дочерью! – Он на секунду умолк и добавил: – Сэр!
Пожало и Соама точно окаменели. Тарик притянул к себе Конора, но в жесте не было и тени неодобрения, только поддержка.
Конор устремил молящий взгляд на вождя.
– Абеке похитили. Неизвестно, жива ли она. Прошу, скажите, что дочь вам небезразлична, чтобы при встрече мы могли передать: отец ее любит.
– Мои слова вам явно не указ, – отрезал Пожало. – Все равно поступите вопреки. Оправдываться перед вами я не собираюсь, клясться дочери в любви тоже. Она свой выбор сделала.