Скорее всего, магистру не
сообщили, но команда во главе с Георгом занималась установкой вот
таких своеобразных «врат», дабы в дальнейшем изучение специальной
зоны прорыва можно было проводить более безопасно.
Ждать открытия «врат» мне
смысла не было, ведь никто не должен узнать, что я находился внутри
подземелья, поэтому мне пришлось подобрать ключ к массиву, попросту
взломав его, а дальше переместиться во внешний мир.
На той стороне могли быть
представители академии, отвечающие за проход. По этой причине я всё
же был вынужден воспользоваться энергией Янтарной Плоти.
Стоило мне пройти большую часть
пути в реальность, как я остановился, погасив фиолетовые частицы, а
после сделал временный разрыв в пространстве, ведущий чуть дальше
портального зала.
Никого не обнаружив, не считая
мелких крыс, я потратил ещё пару часов на поиск одежды.
Обмундирование погибших,
которое я видел у пролома в здании, уже убрали, но мне удалось
найти под завалом незнакомого мне мужчину, по всей видимости
умершего во время прорыва и принадлежавшего к числу
охранников.
Сняв с него «кожано-чешуйчатую»
броню, я сжёг тело и отправился прочь с территории, на текущий
момент контролируемого прорыва.
Потом мне пришлось почти день
объясняться со службой безопасности академии и доказывать, что я
просто попал под обвал, и мне потребовалось несколько дней, чтобы
прийти в себя и выбраться.
Благо, ложное астральное тело
справилось со своей задачей, и допрашивающие меня люди не смогли
определить как ложь, так и то, что я теперь маг пятого
круга.
Минусом являлось то, что мне
теперь придётся постоянно поддерживать эту технику, иначе у слишком
большого числа влиятельных лиц возникнет ко мне интерес.
К сожалению, пока не удалось
увидеться с Робертом Адеркас и получить свою законную награду, но
думаю, после выходных он всё-таки явится на занятие, где уклониться
от меня будет уже нереально.
Хотел бы я увидеть его лицо,
когда ему сообщили о том, что Марк Берильский выбрался из
подземелья живым — уверен, зрелище было завораживающее.
Что касается магистра Ронге, то
тут у нас вышел довольно милый разговор. Он не мог меня напрямую
обвинить в потере его артефактов, так как об этом не было речи, да
и со стороны выглядело бы слишком меркантильно.
А я в то же время не мог ему
выдвинуть претензии по поводу «наваждения», так как у меня не было
доказательств, да и это обвинение ни к чему бы не привело, кроме
попытки избавиться от меня.