– А радиация? – тихо спросила Инга.
– А что радиация? – с лёгкой издёвкой переспросил Виант. – Всё,
что мы можем сделать, так это не купаться, не мочить лапы и тем
паче не лакать воду, что вокруг нас. Когда лучевая болезнь свалит
нас, я не знаю. Но пока я могу ходить и соображать, я буду ходить и
соображать. А там уж как карта ляжет. Честно говоря, у меня одна
надежда: – несколько более спокойно произнёс Виант, – мы не просто
крысы, а игровые персонажи. Как знать, может быть наш продвинутый
иммунитет распространяется не только на всякую мусорную гадость, но
и на радиацию. Мне, по крайней мере, очень хочется в это верить.
Ладно, хватит чесать языками, пошли.
Виант первым припустил прочь от орудийной башни форта №2.
Пустить в ход сверхспособность, провести разведку в хрустальной
сфере возможного будущего, нет ни сил, ни желания. Да и какой прок?
Ядерное цунами едва ли не в прямом смысле расчистило перед ними
путь. Люди и животные ещё не скоро вернутся сюда. И уж точно никого
здесь не будет в ближайшую пару часов.
Как бы не был близок разбитый корабль, но добраться до него
оказалось не так легко. Первое препятствие едва не остановило их,
когда Виант с Ингой спустились с бетонного купола орудийной башни.
В иной ситуации они бы без лишних раздумий перешли бы вброд, а если
бы потребовалось, то и переплыли бы большую лужу солённой воды, что
собралась в низине между бетонным куполом орудийной башни и стеной.
В любой иной ситуации, но только не сейчас. Вианту, всё-таки,
пришлось пару раз сбегать в хрустальной сфере возможного будущего
на разведку, чтобы найти обходной путь.
Вторым препятствием оказалась сама стена и, как ни странно,
целая обшивка самого боевого корабля. Пусть нос ракетоносца ткнулся
в землю, однако в его корпусе не видно ни одной мало-мальски
приемлемой дыры, чтобы можно было пролезть во внутрь. Пришлось
опять сбегать в вероятное будущее, чтобы найти тропку на уцелевшую
часть стены форта №2.
Зато на самой стене ракетный крейсер, или как он там называется
на самом деле, переломился едва ли не пополам. Лишь сильно
изогнутый киль и обшивка днища удержали две неравные части
вместе.
Изодранные внутренности некогда грозной боевой единицы произвели
тяжкое впечатление. Палубные настилы смяты и покорёжены словно
бумага. Многие стальные балки лопнули словно стеклянные. Повсюду
торчат оборванные пучки проводов и труб. С верхней палубы и помятой
надстройки всё ещё капает солённая вода. Инга испуганно пискнула,
когда в первый раз ненароком наткнулась на чистенькую человеческую
руку, что застряла в развилке разодранной балки. Да и сам Виант
почувствовал себя паршиво, когда среди искорёженных обломков и
остатков разбитого оборудования взгляд то и дело натыкался на
человеческие останки. Однако подступающие голод и жажда заставили
брезгливость и страх заткнуться. После недолгих раздумий Виант
решил начать с носовой части корабля. Она уцелела несколько лучше,
да и палубная надстройка по большей части осталась на ней.