– …Мне нужен этот кредит, – говорил тем временем Шик, глядя на Комаровского в упор. – Тут целый проект завертелся. Представьте: мотели, как в Америке, через каждую сотню километров, тут тебе и бензоколонка, и домики со всеми удобствами, и телефон, и ресторан…
«…И палёная водка, и девочки на ночь, и наркотики», – мысленно продолжил список Строкач, но мнения своего высказывать не стал.
– Я не понимаю только одного, – признался Комаровский. – Почему я должен инвестировать ваш сомнительный проект без гарантий получения прибыли?
Шик набычился и засунул руки в карманы. Неуловимым образом его дружеская улыбка превратилась в оскал хищника:
– Потому что вы даёте деньги не мальчику патлатому, а мне, Константину Юсупову. Ещё вопросы есть?
– У меня масса вопросов, – Комаровский остался внешне спокоен. – Например, в чём разница между Константином Юсуповым и патлатым мальчиком? Я, например, её не улавливаю.
– Следи за базаром, – угрожающе процедил Шик, лицо которого потемнело от гнева. – А то ведь не посмотрю, что банкир.
– Ага, – кивнул Комаровский; прямой вызов, как ни удивительно, придал ему сил. – Вот мы и вернулись к тому, с чего начали, – к угрозам. Вам никто не говорил, Константин Павлович, что так серьёзные дела не делаются?
– Я сам знаю, как мне делать мои дела, – огрызнулся Шик. – Значит, не хочешь по-хорошему? Хочешь по-плохому?
Комаровский покачал головой, и на его лице вдруг расцвела улыбка.
– Я банкир, – заявил он, – а не идиот.
– А я думаю, ты не банкир, – сказал Шик зло. – Я думаю, ты покойник.
Телохранитель Шика, стоявший правее и позади своего босса, сунул руку за отворот куртки. Но Строкач оказался быстрее. Телохранитель ещё только тянул из подплечной кобуры свой огромный «ТТ», а бывший старший лейтенант батальона специального назначения «Икс» уже упёр ствол «вальтера» в лоб Шика. Характерный щелчок предохранителя, переводимого в положение для стрельбы, довершил мизансцену.
Шик умел держаться. Наверное, именно эта редкая способность не теряться даже в самой критической ситуации и сделала заурядного автослесаря грозой Ветрогорска. На его одутловатом лице не дрогнул ни единый мускул. Вымогатель лишь застыл на месте, догадываясь, видимо, что за любым шевелением с его стороны последует выстрел.
– А я вас недооценил, Глеб Анатольевич, – медленно выговорил Шик. – Вы, оказывается, крутой.