– Хрен их знает, – хрипловато отвечал Петя, – погляди в правом кармане.
Вскоре он окончательно проснулся и подпрыгнул на скамейке.
– Поехали на руины – у меня там дело есть!
Когда мы добрались до местных руин под названием «Сан Хервасио», то поняли, что Эрнан Кортес был серьезным малым – крушил от души. Впрочем, Петя, окинув беглым взором обломки древней цивилизации, сказал коротко: «Подходящее место!»
Он вспугнул чету игуан и принялся копать норку под огромным камнем. Я не на шутку перепугался. Стоял на почтительном расстоянии, глядя, как Петя, подобно фокстерьеру, быстро углубляется в островной грунт.
– Педро, что происходит?
Он не отвечал, стремительно уходя под землю. Я подошел ближе:
– Петя! – но до слуха моего донеслось лишь глухое ворчание. Именно так рычит фокстерьер, вцепившись мертвой хваткой в лисью морду.
Я понял, что промедление подобно, и, ухватив Петю за задние ноги, выволок из норы.
– Чего-то я закопался, – обалдело сказал он, присаживаясь на камень, – хотел небольшую ямку, да увлекся…
– А ямка-то зачем?
– Сейчас увидишь, – смущенно ответил Петя и достал из кармана глиняную куколку. Запеленав ее носовым платком, уложил в подкаменную яму и засыпал землей, старательно разровняв поверхность. С минуту, опустив голову на грудь, он постоял у камня, и губы его беззвучно шевелились.
Затем он поднял на меня прозрачные, как воды Карибского моря, глаза.
– Не смейся, пожалуйста. Это же древний обычай – богиня плодородия и все такое прочее! Вот и думаю: может родиться чего-нибудь, – Петя внезапно залился румянцем и потупился. – Ну, я имею в виду – какая-нибудь дельная мысль в голове. К примеру, как Россию обустроить.
Над Петиной пока еще свободной от бремени головой носились ласточки. Они, конечно, многое повидали, эти косумельские ласточки. Но сегодня в их полете сквозила полная растерянность. Одна чуть не врезалась Пете в лоб. Парочка, что помоложе, потеряла сознание и теперь лежали кверху лапками на руинах.
– Все образуется, Педро, – сказал я ласково. – Если ты очень хочешь, обязательно родишь.
Смеркалось, когда мы покинули «Сан Хервасио». Петя был весел и полон лучших предзнаменований.
– С выпивкой завяжу. Курить брошу, – рассуждал он. – Потерплю! Главное, чтобы мысль родилась здоровая! Правда ведь?
А я уже завидовал Пете. Как ни крути, а у него есть теперь надежда. И даже кое-какая вера в богиню Икс-Чель. Вообще он живет, похоже, в другом времени. Или иначе его ощущает – пьет пиво, не ища в нем водки. А если и обнаружит, то искренне удивится и, возможно, порадуется…