– У моей мамули сопротивляемость – дай бог каждому, – брякнул Петя, но осекся, глянув на Олю.
Было очевидно, что столик тронул ее душу. Энергия оникса проникла до таких глубин, которых не смогли достичь рубины и бриллианты. Такое, поверьте, бывает в жизни.
– Я буду пить за ним свой утренний кофе, – сказала Оля.
– Мамуля, а мне разочек дашь попить? – подлизывался Петя.
– Барбосам место под столом, – заметила Оля беззлобно. – Неси аккуратненько!
Петя, подобно атланту, взвалил ониксовый стол на плечи. Оля страховала сбоку. А я шел позади, имея в виду подхватить в случае чего набравшегося атланта.
– Стол есть, – сказал он. – Пора и пожрать!
И в этом был, конечно, глубокий смысл.
Мне не хотелось, чтобы читатель думал, будто речь здесь идет о забулдыгах. Это не так. Как говорится, не генеральный момент во взаимоотношениях с действительностью. Но когда эта действительность, эта реальная жизнь чрезмерно отягощает, – хочется разделить ее тяготы хотя бы на троих. Случается! Простите – случается.
Пок-Чук и прочее свинство
В ресторане «Мой старик» было чрезвычайно уютно. Что-то откуда-то свисало, где-то журчало, мягко освещало и даже порхало над нашими головами.
Первое, что нам подали, – это небольшие пуховые подушки.
– Чтобы отдыхали ваши уважаемые ноги, – сказал официант с полупоклоном.
Мы скинули сандалии и возложили ноги.
– Нет, братцы, моя голова уважаемей ног, – сказал Петя, пристраивая подушку на столе.
– Простите, это вы говорите на португальском? – спросил официант.
– Вообще-то на русском, – ответил Петя. – Только когда мы поддавши, он звучит, как португальский.
– Так вы русские? – приятно поразился официант. – А знаете, как меня зовут? Ленин Иван!
– Елки-палки! – Петя тяжело привстал и запел родной гимн, переходя время от времени на «проклятьем заклейменного».
И Оля неожиданно начала тоненько подпевать – «воспрянет дух людской!»
Ленин Иван выслушал с почтением.
– Я принесу вам лучшую еду полуострова Юкатан! – сказал он, смахивая счастливые слезы.
А Петя как-то выдохся, разом ослаб и задремал, устроив уважаемую свою голову на пуховой подушке.
– Ну вот – какое свинство! – сказала Оля, довольно, впрочем, дружелюбно. – Будите его, будите, а то храпеть начнет.
Я потрепал Петино ухо, приговаривая:
– Не спи, не спи. Не предавайся сну!
– Ты вечности заложник, у времени в плену! – с выражением добавила Оля.