Но вскоре под присмотром капитана Канту приплыл на шхуне сын дона Транкилино. В пути он упал за борт. Не знаю, по какой причине. Бывает, что люди падают за борт. Вот и сын дона Транкилино поступил так же. Лучше сказать, он упал вторым. Первым был матрос, которого тут же искусали и погубили акулы.
Капитан Канту приказал второму матросу достать мальчика. Но второй матрос наотрез отказался. «Уже есть один мертвый, – сказал второй матрос. – И скоро будет двое. И я не буду делать то, что вы говорите! Это то, что вы мне приказываете, чтобы я прыгнул в море. Это совершенно невозможно! Здесь все в волнах и заражено акулами, которые съедят не только мальчика, но и меня».
Так второй матрос отказался исполнять приказ. Капитан Канту, ощутив большое бесчестие, сбросил рубашку, штаны и схватил кусок веревки. И говорит: «Ты мне не подчиняешься бросаться за борт, но вот в чем ты мне подчинишься – это маневр, который я прикажу тебе выполнить».
А на шхуне стояло два мотора немецкой национальности, знаменитые «Вольверин». И капитан приказал, какой маневр делать.
Мальчик тем временем, кажется, начинал понемногу обучаться плавать. Иначе бы он уже утонул, поскольку маневр был не скор. Лучше сказать, шхуна разворачивалась очень медленно, и мальчик бы должен был утонуть, но упрямо цеплялся за волны.
Капитан прыгнул в море. Капитан Канту. Доплыл до мальчика, обвязал веревкой и тогда поднял на палубу. Ни капитана, ни мальчика не съела акула. Они, думаю, насытились первым матросом.
Но какова безрассудная смелость капитана Канту! На первой полосе юкатанской газеты появился портрет капитана. Его наградили дипломом и золотой медалью, которую он прибил к носу своей шхуны. Капитан Канту совершил много славных дел. Но сегодня я говорю о мальчике, сыне начальника почты дона Транкилино. Некоторое время он ходил вместе с нами в школу. Думаю, что в пятый класс. Мы прозвали его Мистериосо, потому что была тайна в его жизни. Хотя в то время она еще не проявилась, как следует, мы глядели на него и чуяли таинственность. Мистериосо рассказывал, что акулы заглядывали прямо ему в глаза. Посмотрят и отплывают.
В те годы мой отец посвятил себя пиратству. Можно так сказать. Он не понимал ни слова на языке индейцев майя. Но всегда искал переводчика, какого-нибудь индейца, знавшего испанский. И этот переводчик сопровождал его в путешествиях до Чумпона, по каналу Чунасче, где шли на весельной лодке, чтобы высадиться на берегу одной из двух лагун. И оттуда по тропе в гору. Я знал эту дорогу. Мой папа взял меня в одно из своих путешествий. «Познакомишься с Чумпоном, – говорил он. – Чтобы знал, кто там командует». Тогда это был главный город индейцев на Юкатане. Назывался Чумпон.