– Что-то серьезное? – допытывался он.
– Личное, – ответил я.
– Давно бы так! Пора заканчивать жизнь холостяцкую, – подначивал он меня, пока я не скрылся в подъезде.
Кофе по-турецки уже был готов, его крепкий ароматный запах волновал чувства. Заметив во мне состояние гончей, идущей по следу, Лина сообщила:
– Только что звонил папа и просил приехать к нему незамедлительно.
Ну вот, обрушилось у меня все внутри, теперь и папа в курсе наших отношений… Впрочем, так даже лучше – не надо что-то изобретать и скрываться, как школьникам… Правда, разница в четырнадцать лет будет всегда давить на подсознание… И тут же я оборвал себя: какая там разница, если, может быть, завтра какой-нибудь отморозок за пакетик героина выстрелит в спину!.. Ладно, как-нибудь прорвемся, решил я, выходя с Линой из подъезда. Пусть будет, что будет!
Алексей встретил нас в холле госпиталя. Утром у него, оказывается, уже вынули дренажную стеклянную трубку из легкого и зашили отверстие. Раны пока беспокоят, но он надеется дней через пять покинуть это заведение. На похороны Романа, а вернее, на кремацию, он поедет, но затем придется вернуться в госпиталь. С телом будут прощаться при закрытом гробе, так советовали в похоронном бюро, и последняя жена Романа с этим согласилась. Две предыдущие участвовать в похоронах отказались.
– Слава, ты утром заедешь за мной сюда к десяти часам, договорились?
– Йес, о`кей, – ответил я, как мне показалось, почти по-американски.
На его осунувшемся лице промелькнуло что-то похожее на улыбку.
– Ты забыл добавить «сэр», – то ли в шутку, то ли всерьез произнес Алекс.
– Точно: не знал да забыл, – усмехнулся я.
– При желании это можно будет поправить, – теперь уже улыбнулся Алексей. – А теперь, извини, мне нужно поговорить с Ангелиной.
– Мне необходимо удалиться? – догадался я.
– Останься в холе, а мы с Линой зайдем в палату.
Я отошел к окну и стал тупо смотреть на улицу. Все происходящее со мной пока не поддавалось трезвому осмыслению. Подобранный мною раненый Алекс… Лина!.. Гибель Романа… Лина!!!
Вскоре она вышла и направилась ко мне.
– Папа извинился – он хочет отдохнуть. Еще он сказал, что предпринял шаги для того, чтобы в дальнейшем обезопасить меня и себя, – сообщила она.
– А меня это, видимо, не касается? – с обидой уточнил я.
– Вся беда в том, что это касается и тебя тоже, и я об этом сказала папе.