– Да мы поспорили с девчонками, и я, как понимаешь, проиграла, – объясняю, стараясь говорить как можно более правдоподобнее, но от переизбытка эмоций заикаюсь. – Их желанием было правдоподобное признание в любви. И выбрали они тебя.
– Вот же сучки, – он весело чертыхается. – А если б меня удар хватил? Кто бы откачивал?
– Так и быть, сделала б тебе искусственное дыхание.
– Рот в рот? – подмигивает, приподнимая бровь идеальной формы.
– Угу, – отрицательно качаю головой, а у самой сердце ёкает, стоит только представить такую картину. – Кулаком в нос.
– Ну, это жестоко, Ника, после того, как ты призналась мне в любви, – шутит, даже не подозревая, насколько сильно меня ранят его слова. – Знаешь, а я ведь чуть не растаял. Ещё немного – и упал бы в твои объятия.
– Бедный ты мой мальчик, иди скорее, пожалею, – и он действительно склоняется ко мне, намереваясь прильнуть к груди. Но я уворачиваюсь, успевая дрожащей рукой взъерошить ему волосы.
– Опять облом, – подлец хмурится и от этого становится умопомрачительно милым.
– Не заслужил, – выдавливаю серьёзно и понимаю, что, если бы он прикоснулся ко мне, я бы тут же растеклась лужицей.
– Ой-ой, считай это моральной компенсацией за твой развод.
– Ладно, иди, – протягиваю руки, раскрывая для него свои объятия, но прекрасно знаю, что это причинит лишь очередную муку. Однако не могу устоять: вряд ли ещё подвернется такая возможность.
Обнимает. Прижимается слишком сильно. Слишком тесно. И я млею, теряя разум. Вдыхаю его аромат и просто таю. Горячие ладони поглаживают мою спину. Как-то странно поглаживают. Спускаются к пояснице и застывают в области копчика. И я слышу у самого уха его хриплый шёпот:
– Может, переспим по-дружески?
Молчу – суть сказанного доходит не сразу. Хочется подольше понежиться в его теплых объятиях. Но всё же затуманенное сознание распознаёт смысл.
– Что? – шиплю, нехотя освобождаясь из цепких рук. – Офигел!
– Спокойно, я шучу, это тебе моя ответочка.
– Жалко, а то я уже хотела согласиться, – я разочарованно закатываю глаза.
– Правда? – его губы растягиваются в ослепительной улыбке. Одной из его коронных, соблазнительных и очень хорошо знакомых мне.
– Конечно, и всё сказанное сегодня – правда, – сарказм, но такой правдивый.
– Окей, признаю, играешь ты шикарно, нужно было поступать в МХАТ, а не на рекламщика.