– Лопатой, говоришь? – пробормотал Остерман из шлюпки. – Мы слышали выстрелы.
– Да пришлось. Для верности. Жаль, что полковник этот не подвернулся.
– Ничего, Паша. Ты не думай. Все в порядке.
– Я и не думаю. Ночью я его не упущу.
– Да успокойся ты, – сказал Остерман, зевнув. – Что они могут? Ну, вызовут таможенный катер из ближайшего порта. Ну, и когда он сюда придет? Это ж Мексика~ А мы уже ночью будем далече. Глянь на небо. Облака перистые появились. К вечеру задует. И мы уйдем.
Он проснулся от движения. Все вокруг него двигалось. Мягкий топот ног, скрип снастей, хлопки паруса – эти звуки пришли к нему позже, а сначала он только ощущал движение. Потом понял, что и сам он двигается, точнее, раскачивается в гамаке. Еще не совсем проснувшись, Орлов вывалился из гамака и встал на ноги, и чуть не упал, так сильно его повело в сторону. «Надо же было так набраться», – подумал он виновато. И тут же сообразил, что это не он качается, а палуба ходит под ногами. Только теперь он смог осознать, что уже наступил вечер, и в темноте вокруг него носятся какие-то люди, и ветер швырнул ему в лицо добрую пригоршню соленых брызг, и Орлов окончательно проснулся.
Непонятные команды раздавались в темноте. Мачты дружно заскрипели. Шхуна накренилась и снова качнулась вверх-вниз, словно перевалив через горку.
Орлов вцепился в гамак, чтобы не упасть.
– Дуй на ют! – крикнул ему Остерман, внезапно появившийся рядом. – Наша вахта! Да не по этому борту, а вот здесь!
Он бесцеремонно схватил его за рубаху и потащил за собой. Орлов едва успел нагнуться, ныряя под парус.
В темноте за бортом мелькали белые гребешки волн. Вода звучно плескала по бортам шхуны. Ветер свистел в снастях.
– Павел, на руль, – сказал Кирилл, уступая Орлову место у штурвала. – Илюха, ты – на бак. Погоди, постой тут, подскажешь. Курс «зюйд-ост-ост».
Орлов взялся за рукоятки. Масляная лампа под латунным колпаком освещала диск компаса.
– Паша, отвечать полагается, – сказал Илья. – Повтори курс.
– Зюйд-ост-ост! – гаркнул Орлов, разглядывая дрожащую под стеклом шкалу с цифрами и буквами.
– Смотри сюда, – сказал Остерман. – Эти буковки на картушке означают румбы. Если капитан тебе скажет «курс норд-ост»~
– То я доверну штурвал, чтоб вот эта полоска попала на Эн-О, – перебил его Орлов.
– Не «полоска», а «курсовая нить», – поправил Илья. – Ну, раз ты все знаешь, то давай, крути.