-Тебе вчера русским языком сказали - не вставать, - зашипел он, отрывая меня от пола и запихивая обратно в свою кровать.
Под одеяло.
Лежа, потерять сознание мне не удалось.
Зато удалось рассмотреть своего насильника, единственным предметом одежды на котором были боксеры. Ненавистного белого цвета. Абсолютно нескрывавшие утреннюю эрекцию.
-Нравлюсь? - заданный прохладным тоном вопрос вызывал у меня желание истерично расхохотаться.
Он серьезно сейчас?
Прежде чем сообразить, что стоит промолчать, тихо брякаю.
-Кастрировать хочу.
Стеша
Хаитов опускается на корточки. Его лицо оказывается практически на одном уровне с моим. Черты лица правильные, черные волосы на висках чуть тронуты сединой. Но выглядит молодо. Черные глаза смотрят холодно.
-Ты понимаешь, что и кому говоришь?
Мне плохо после того, что он со мной сделал который уже день. И не знаю, что ждет меня дальше. Он поиздевался надо мной, а я даже не знаю, за что. И я еще должна думать, что ему говорить?
- А ты? Ты всерьез спрашиваешь, нравишься ли мне? После того, как меня изнасиловал? Мужчин же тоже насилуют. Если бы с тобой кто-то так поступил, он бы тебе понравился?!
Черные глаза вспыхивают яростью. Кажется, я напрасно высказалась.
-Заткнись, Стефания, - тихо цедит он, сверля меня разгневанным взглядом.
-А то, что? - продолжаю я нарываться, - Убьешь меня? Охране отдашь?
В памяти вспыхивают картинки того, что он со мной делал. И меня накрывает. Боль, теперь уже не физическая, затапливает сознание. Я сама себе противна. После того, как он был во мне, как кончал в меня. Ведь последний раз он не пользовался презервативом. Чувство гадливости к самой себе переполняет меня.
Как же жить после всего? КАК?
-Ты не мужчина! Ты - моральный урод!
Неожиданно всхлипываю, уже не заботясь, как это выглядит со стороны. Плевать. Может, поплачу и мне легче станет.
-Слезы тебе не помогут, - бросает Хаитов, поднимаясь в полный рост.
-Да что я тебе сделала? - кричу я, садясь на кровати.
-Не ты. Но расплачиваться тебе, - с этими словами он уходит, хлопая дверью.
Ничего не понимаю. Он просто больной.
Я продолжаю плакать. Сначала тихонько скулю, уткнувшись в собственные колени, потом уже вою в голос.
Хаитов не возвращается. А я не могу прекратить плакать. Тело сотрясают судороги, я понимаю, что нужно взять себя в руки. Но никак не получается.