– Ну… – мой голос срывается от неловкости. – По плечам довольно приятно… Знаешь, я пока не дотронулась, не думала, что они так напряжены.
– Прекрасно, – вкрадчиво подбадривает меня Марков. – Теперь прикоснись к груди. Через лифчик. Проведи пальцами, накрой ладонями. Это ведь красиво! Нет ничего красивее женской груди, а у тебя она просто идеальная. Сожми немного. Пробуй, пойми, как ты хочешь, чтобы ее касались: более грубо или едва заметно…
– Мне нравится… Снизу… – я не могу даже нормально собирать слова в предложения.
– Тогда погладь снизу. Не торопись, у нас полно времени. Сними лифчик и брось его на пол, он нам не нужен. Что ты видишь?
– Грудь, – избавившись от бюстгальтера, шепнула я.
– Посмотри, как ты хороша! Твое тело – совершенно. Нагнись, покачай грудью. Откинься назад, повернись боком… Ты видишь? Неважно, в какой ты позе, каждая соблазнительна по-своему.
Мне не верится, что я это делаю. Стою перед зеркалом полуголая, трогаю свою грудь. Мало того – разговариваю при этом с мужчиной. Внутри закипает целое месиво самых разных чувств. Это и стыд, и неудобство, и страх, что кто-то об этом узнает. Я непроизвольно оглядываюсь на дверь: вроде и знаю, что никого нет дома и быть не должно, но одна мысль о том, что Саша или его родители вдруг зайдут и застанут меня в таком виде, пугает до чертиков. И вместе с тем где-то в глубине моего мозга зарождается нечто новое. Запретно-приятное.
– О чем ты думаешь? – спрашивает Леша, и я понимаю, что пауза затянулась.
– О том, что левая грудь немного ниже…
– Врешь, – без колебаний перебивает Леша. – Правило номер один: никакой лжи. Говори все, как есть, даже если это кажется тебе неправильным или некрасивым.
– Мне кажется, что кто-то может войти.
– Окей, допустим. И что он подумает?
– Что я извращенка.
– Потому что ласкаешь себя? – Леша терпеливо вздыхает. – Смотри на свое отражение, прямо в глаза. И слушай. Ты – это твое тело. Его создала природа. Вот именно таким. В нем заложены эрогенные зоны, если бы это был противоестественно, тебе бы не было сейчас приятно к ним прикасаться. Понимаешь? Это не что-то постыдное, наоборот. Это самое нормальное, самое естественное, что может быть. Ты хоть раз слышала, чтобы кто-нибудь назвал художника или скульптора извращенцем?
– Нет.
– Вот именно. Люди тысячами ходят в музеи и любуются обнаженной натурой. Потому что она прекрасна. Смотри на себя, Юля. Ты бы хотела заняться любовью с собой?