– Отсюда и название болезни – тропический психоз. Состояние, возникающее у солдат в тропических джунглях. – Она не сводила с него глаз. – В тумбочку положите только то, что вам постоянно нужно. Остальное закроем в шкафу. Ключ будет у меня, поэтому, если что-нибудь вам понадобится, крикнете… Они совсем не такие плохие, как кажутся.
– Они – отличные ребята. – Легкая улыбка тронула уголки четко очерченного рта. – Я побывал в психушках и переплетах почище.
– А вам не обидно?
Он выпрямился, держа в руках запасную пару ботинок, и посмотрел ей прямо в глаза.
– Война кончилась, сестра. Так или иначе, я скоро поеду домой, но сейчас я настолько сыт всем по горло, что мне безразлично, где дожидаться отправки. – Он огляделся по сторонам. – В конце концов, жизнь здесь куда приятнее, чем в военном лагере, да и климат получше, чем на Борнео. Господи, да я уже сто лет не спал в нормальной кровати. – Рука его потянулась к противомоскитной сетке, чтобы расправить складки. – Домашний уют в полном объеме. Даже мама присутствует. Чего же тут обижаться?
Замечание насчет мамы показалось ей достаточно колким, и она почувствовала себя уязвленной. Да как он смеет! Ну ничего, со временем он избавится от своего заблуждения.
Она продолжала допытываться:
– Однако странно! Не может быть, чтобы вы спокойно согласились с таким диагнозом. Я уверена, что вы совершенно нормальный.
Он пожал плечами и вернулся к прерванному занятию, вытаскивая теперь из мешка книги, которых, как показалось сестре Лэнгтри, было не меньше, чем одежды. Судя по всему, у него просто выдающиеся способности к упихиванию большого количества вещей в маленький объем.
– Думаю, – продолжал он, – я очень долго подчинялся всяким бессмысленным приказам, сестра. Поверьте, мое назначение в отделение для душевнобольных куда менее бессмысленно, чем многие из заданий, которые я должен был выполнять.
– Так вы признаете себя душевнобольным?
Он беззвучно рассмеялся.
– Ну что вы! С моими мозгами все в порядке.
Сестра Лэнгтри почувствовала, что совсем сбита с толку, – это был первый случай в ее практике, когда ей совершенно нечего сказать. Но, увидев, что он снова занялся вещами, она сообразила, как ей быть дальше.
– Вот хорошо! У вас отличные сандалии. Совершенно не выношу стука ботинок по дощатому полу.