Ножны даже делать не пришлось, подобрали готовые. Только
чуть-чуть подогнать под размер, и можно забирать. И цену выставили
вполне подъемную: шесть рублей вполне приемлемая цена за изделие,
украшенное серебряной витой проволокой. Ваня оставил задаток,
завтра, как готово все окончательно будет, придет забирать.
Вернулся в академию. Внезапно от Васьки узнал, что в
администрации в очередной раз все переиграли: до того
предполагалось, что отъезд на практику состоится через четыре дня и
вдруг, откуда не возьмись, новое целеуказание: полностью быть
готовыми к отъезду уже завтра после обеда. Вот еще одна забота,
успеют ли в мастерской переделать ножны. Пришлось еще и срочно
бежать доставать кинжал из тайника. Еле отыскал нужный камень,
вроде, когда клал осенью, он заметно больше казался. Слава богу,
что вообще нашел.
У себя положил клинок на самое дно чемодана, под стопку одежды.
Хотя, если по какой-то причине будет обыск, найдут обязательно. Но
это Ваня себя так накручивает, на самом деле, кому он сдался, с
прошлого года никто больше и не искал его.
Уф! Все успел! Ножны получил, к своему кинжалу примерил, сели
как влитые. Вещи свои тоже все собрал, обратно в эту комнату они с
Васькой не вернутся, второкурсникам положены комнаты на втором
этаже. Даже зимние вещи кладовщику на хранение сдал, не таскать же
их с собой. Ваня стоял в шеренге своих однокурсников и слушал
напутственное слово их ректора. Вот и зачем, спрашивается, тратить
свое и чужое время на то, чтобы в очередной раз повторить для них
все эти лозунги, не несущие ровным счетом никакого практического
смысла. А еще, каким-то образом в один строй к ним затесались парни
из числа медиков, а на самом краю на правом фланге, кажись, и
механики с техномагами стоят. Только последних мало что-то, явно не
все собрались ехать в Тмутаракань, или куда их там собрались
отправить.
- А теперь, нале-ву! Левое плечо вперед, шагом марш! – А ректор
то, оказывается, несмотря на добродушный внешний вид, из бывших
служивых! Вон, как бодро командует.
Такой колонной дошагали до ворот академии. В процессе
продвижения командные функции взял на себя их куратор, Вениамин
Яковлевич, который хоть и был мягким в общении со своими
подопечными человеком, носил погоны штабс-капитана, а, значит,
командовать тоже умел по определению, хотя не любил.