- Хм. Ну, так тоже можно толковать. Но вообще, это про тех
неорганизованных людей, кто не может сосредоточиться на развитии
главного для себя, хватаются за сто дел разом и ничего не доводят
до конца.
- Да, отец Серафим. – Любит Препод, когда ученики с ним
соглашаются.
Вообще-то, отцу Серафиму далеко до преподобного, но его
внутришкольное прозвище произошло именно от этого слова: «Препод» -
преподобный. Ну, и еще слова Васьки Пантелеева, что студенты так
своих наставников зовут, повлияли.
Прозвенел колокольчиком в коридоре Кузьма, сторож местный. Знак,
что последний урок закончен, и можно собираться домой.
Ваня быстренько засунул в свой холщовый пестерь тетрадь и
учебник по «Слову божьему», аккуратно, чтобы не расплескать убрал в
отдельный внутренний карман сумки чернильницу непроливайку, из
которой, несмотря на название, чернила при неаккуратном с ней
обращении вполне себе проливались, протер тряпицей и убрал в пенал
перо. Теперь ходу, пока не началось. И ведь почти успел. Уже возле
самого выхода был, когда в спину услышал:
- Лудильщиков! Ты забыл, что ли, что сегодня после уроков идем
на полигон? – Это Ванька Перевощиков заливается. Отрабатывает
назначение его старостой класса. Понятно, что на полигон, только
Ване этот полигон совсем не в масть. С его, никому из окружающих не
известным, классом «Целитель», тот полигон опять, только
позориться. Целителям, как и ассасинам, Система почти не дает
развивать силу. Только Целителям еще хуже: у ассасинов хоть
Ловкость в приоритете, а у целителей вообще Дух, который, кроме как
в выполнении профессиональных магических навыков, телом нигде и не
используется. Опять будут на Ване самоутверждаться некоторые. Типа,
такой большой, а такой слабый. Да уж! Неслабо он себе подкузьмил
когда-то.
Тогда, десять лет назад, он играл с Олькой, подружкой, жившей в
доме напротив. И черт их дернул, затеять прыжки с крыши сарая на
огромную кучу ботвы. Сам-то спрыгнул без проблем, а вот Ольке не
повезло, в куче жухлых растений прятались деревянные вилы. Девчонка
и насадилась на них, как жук на булавку. Скорее всего, острие под
кожей прошло, раз уж не убилась сразу, но ее истошный визг и струи
крови привели мальчика в исступление. Сам не понял, как, он вытянул
обломанное деревянное острие из раны, зажал кровотечение ладошками.
А потом полотнище текста перед глазами, резкая потеря сил. Так их и
нашли взрослые, что прибежали на крик подружки: без сознания, с
головы до ног, перемазанных в крови, но оба без малейших признаков
ран. И у Вани появился класс «Целитель». Вообще очень редкий класс,
а уж чтобы проявился у пятилетнего несмышленыша, такого и
представить никто не смог. Так и забылось потихоньку непонятное
происшествие. И Ваня тоже никому не сказал о полученном от Системы.
Сначала просто не понял, что он получил, ребенок же. А потом, когда
подрос и узнал про общерассейский закон о целителях, уже
целенаправленно свой класс скрывать стал. Не захотел, чтобы его от
родителей в гимназию – интернат отправляли. Да и потом, после
гимназии, целители были во многом не хозяевами сами себе: чуть, где
заварушка какая или эпидемия, их сразу туда приказом отправляли.
Тут и льготы их с зарплатами высокими не слишком большим утешением
воспринимались.