- Да бросьте... - Пролепетала я, пытаясь отстраниться от
непрошенных нежностей. - Каждый бы на моём месте, как
говорится...
- Не каждый, - осекла меня женщина, переводя украдкой обиженный
взгляд на соседку. - Не каждый. Если что, знайте: я всегда Вам
помогу. Вот мой номер. - И она протянула мне лаконичную, дорогую
визитку. - Я - юрист, хороший, по уголовным делам.
- Надеюсь, до этого не дойдет, - усмехнулась я. - Но вообще,
спасибо. - И попрощавшись
со всеми еще раз, поспешила ускользнуть в коридор.- Провожать не
надо!
Выйдя в прихожую, я с облегчением выдохнула. Не люблю все эти
объятия, благодарности и каждый раз ощущаю себя максимально
неловко. Как говорится, либо у нас отношения, либо вы - кот; в
противном случае - сделайте шаг назад, пожалуйста. Большое
спасибо.
Дебошир валялся на ковре в гостиной. Заметив меня, он метнул
злобный взгляд и засучил ногами, как младенец. Заскулил
нетерпеливо, силясь «прожевать» кляп. Но не тут-то было...
Не сумев справиться с любопытством, я приблизилась к нему и тут
же в ужасе отшатнулась. Бледная до синевы кожа в сетке сосудов,
глаза запали. Чёрная кайма губ растянута цветастым носком. На
запястье намотан грязный бинт. Он уже пропитался кровью и набряк,
пачкая светлый ковёр.
Даже будучи накрепко связанным, мужчина не оставил попыток
кинуться на человека. Неуклюже перекатываясь со спины на бок, он
сполз на плитку и снова зыркнул на меня.
Боже правый... его глаза... Этот взгляд, пожалуй, я запомню
надолго.
Мутный, полный злобы. Даже не так. Жажды. Настоящей, звериной
жажды плоти, будто мысленно он давно уже убил меня и глодает.
Возможно, фантазия разыгралась... Но даже стоя почти в метре от
него, я ощущала, как он буквально расчленяет меня по кусочку и
жрёт. "Удовольствие" то еще, скажу я вам.
Содрогнувшись, я вернулась на кухню, к честной кампании:
- У вас там задержанный пытается уползти, - нервно засмеялась я.
- Надо бы дверку прикрыть. А то ударится лбом при попытке удрать по
лестнице.
Выйдя в коридор, стражи закона сгребли мужика в охапку и уложили
на диван. Развернули лицом к стене, и тот недовольно закряхтел,
пытаясь между делом расцарапать руку сержанта своим грязным,
обломанным ногтем.
- А ну-ка, цыц! - Прикрикнул Петренко на задержанного и проверил
его наручники. - Царапается он. Лежи и не рыпайся.