— Я согласна, — решительно ответила я, но на последнем слоге мой голос предательски дрогнул.
— Отлично, завтра вы получите от меня дальнейшие указания, — снова улыбнулся мужчина. Его улыбка напомнила мне оскал хищника. — И еще. Не стоит афишировать подробности нашего разговора. Я думаю, вам не нужно объяснять, что все должно быть предельно конфиденциально.
— Да, но...
Я не успела договорить. Мужчина положил трубку и направился к выходу, а я так и осталась сидеть, пытаясь осмыслить все то, что только что со мной произошло.
— Прошу всех встать, суд идет, — услышала я голос молоденькой девушки секретаря, которая восседала за небольшим деревянным столом.
В зал вошла статная крупная женщина лет сорока, в длинном черном балахоне. Она заняла свое место и одарила меня взглядом, полным презрения.
Возможно, мне это только показалось, ведь судья должен быть беспристрастным. Не так ли?
Вчера, после ухода таинственного незнакомца, я провела все оставшееся время в ожидании. Чего стоило ждать я и сама толком не понимала. Никаких обещанных дальнейших инструкций так и не поступило. Сидя в зале заседания, я начинала изрядно нервничать. Я ведь поверила в чудо, поверила в возможность выйти отсюда и спасти свою жалкую, никчемную жизнь. А теперь все мои надежды рушились, словно карточный домик. Мне оставалось жить несколько часов.
Я сидела словно зверь в клетке с толстыми железными прутьями. Как будто я могла вот так просто взять и наброситься на кого-нибудь из присутствующих. Все они сверлили меня глазами, в которых я видела ненависть, отвращение, призрение и полное отсутствие жалости.
Я опустила свой взгляд в пол и принялась рассматривать деревянные половицы. Лишь бы не смотреть на тех, кто считал меня убийцей.
Выслушав свидетелей, обвинителя и моего адвоката, который защищал меня, как мне показалось в пол силы и без особого энтузиазма, женщина-судья удалилась для принятия решения.
Мои руки, скованные наручниками, непроизвольно задрожали, а лоб покрылся испариной в эти долгие минуты ожидания. Я закрыла глаза и сосчитала до десяти, пытаясь успокоиться. Не вышло. Мне казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
— Прошу всех встать, суд идет, — снова протараторила девушка.
Судья приготовилась зачитать свой вердикт.
Я скрестила пальцы на руках. Казалось, этот нелепый жест, который знает каждый ребенок, поможет мне, спасет. Только сейчас я осознала, что мне даже не дали сказать последнее слово. Хотя, чему я удивляюсь. Для всех я уже ходячий труп. С такими отбросами как я, общество не церемонятся.