Бах!
От неожиданно крепкой пощечины моя голова откидывается назад, а зрение расфокусируется. Да и челюсть начинает саднить. Бля, если останется пятерня на роже, моя жизнь очень резко усложнится.
Я потираю ноющую челюсть и ловлю себя на том, что в тот момент, когда Одуван собирается врезать мне еще раз, а я перехватываю ее запястье, меня распирает посмеяться прямо в ее рассерженное личико. Не зло, а от всей души, потому что меня будоражит, волнует, заводит Сонина непредсказуемость, ее особенное гремучее сочетание абсолютной невинности и строптивости дикой кошки.
Правда, строптивость распространяется явно только на меня, а для Младшего она «всегда готова».
— Одного раза достаточно, - предупреждаю я, наклоняясь к ее лицу.
Вымыть бы этот рот с мылом, стереть с кожи все воспоминания о Сашке.
Чтобы потом эти губы были только моими и для меня. Так много, долго, глубоко и пошло, как я захочу.
— Денис, хватит! – Младший вторгается в мою так и не распустившую крылья сексуальную фантазию. Плечом, как ножом, разрезает цепь наших с Соней рук, и делает то, чего никогда не позволял себе раньше – отпихивает меня, словно какого-то мальчишку.
Хорошо, что я старше, сильнее и злее, и хрен меня сдвинуть этим детским боданием.
Зато у меня есть трюк на этот случай. Называется – зааркань телка.
Сгребаю его за шею, но в последний момент боковым зрением замечаю появившуюся на крыльце Инну. Она всегда безошибочно знает, куда смотреть, чтобы наверняка меня найти, и сегодняшний день – не исключение. Пока она дойдет, у меня в запасе чуть меньше минуты, чтобы «закрыть» сцену.
Притягиваю Младшего к себе под подмышку, делая вид, что все случившееся – обычное дело двух любящих братьев.
— Я его забираю, - бросаю Соне через плечо. Не могу на нее смотреть, а то точно тут и выебу. – У него мозги за пояс слились, но ты вроде не дура – на хрена перед своим папашей поставляешь Сашкину башку?
— Я вас ненавижу! – мне вслед кричит Соня.
Знала бы она, что каждая такая фраза рикошетом бьет по моему желанию заставить ее кончать с этими словами на губах, не нарывалась бы так рьяно.
— Да что с тобой такое? – громко хрипит Сашка, когда я оттаскиваю его на расстояние и резко, почти перед самым носом у Инны, сворачиваю на дорожку в сторону беседки. – Мы же договорились, что я ее окучиваю. Как, по-твоему, мне это делать, если ты стережешь Сонину целку злее, чем папаша-цербер?!