Отдыхать Том устроился в спальной, на собственной кровати,
мягкой и удобной. Но сон не шел. Мало того, что побаливало
растревоженное массажем тело, ныли мышцы и раны, к этому добавились
неожиданно пришедшие в голову мысли. Не то, чтобы совсем печальные,
но какие-то слегка упаднические, если не панические. Почему-то
подумалось, что стоило переиграть все по-другому. Что вместо службы
в армии и писем Сталину надо было убегать куда-нибудь в Мексику, а
оттуда – в любую другую страну Латинской Америки. Например, в
Аргентину. С богатствами, что достались ему от погибшей банды
Гарри, он мог устроиться в любой из этих стран. А после войны
спокойно вернуться в Штаты. К этому времени и о нем, и о
преступлениях Гарри и его дружков помнили бы только историки или
часть мафиози. Те же миллионы, что у него есть сейчас, он, может
быть, и не заработал бы. Но уж бедняком точно бы не был. И при этом
жизнью и здоровьем рисковать точно не пришлось.
«Жил бы себе спокойно… пока… пока мафия не нашла, - внезапно
подумал Том. – К тому же после войны, судя по воспоминаниям из ТОЙ
жизни, у американцев вовсю работала своеобразная инквизиция. Как
там…, - он попытался уловить ускользающие воспоминания. – что–то
вроде расследования антиамериканской деятельности. Так что вместо
спокойной жизни миллионера пришлось бы бегать по Штатам от мафиози
и агентов ФБР. А то и поехать воевать в Корею. Только не
спецназовцем, а обычным Джи-Ай[3], так
сказать серой скотинкой – пехотинцем. У которого шансы погибнуть
при артобстреле или попасть в плен были намного больше, чем даже у
спецназа. Просто потому что он дольше сидит в опасной фронтовой
зоне…»
Внезапно Том вспомнил первую встречу с Нормой… Как он
разглядывал комнату и полку с книгами. Потом они обсуждали роман
Драйзера итонкости взаимоотношений Клайда и Роберты. А потом
почему- то погас свет и в полной темноте они сидели, тесно
обнявшись и целуясь, прямо на кровати. Еще несколько мгновений они
молча ласкали друга, снимая одежду, слой за слоем. А едва спал
последний слой, они оба, не сговариваясь, одновременно улеглись на
заскрипевшую кровать. Некоторое время были слышны лишь ритмичные
поскрипывания кровати да отрывистые вздохи. Затем Тому пришлось
приглушить рвущийся из горла девушки крик долгим поцелуем… Да были
времена… А потом он стал одним из фронтовиков, пусть и награжденных
несколькими орденами, а она – знаменитой Мэрилин. И даже
удивительно, что им удалось прожить вместе так долго и счастливо. И
разойтись без страданий, когда любовь сошла на нет. Что, в
общем-то, было ожидаемо – слишком уж разные жизненные условия, в
которых они существовали и сосуществовали. Из-за чего им
становилось все труднее и труднее понимать друг друга…