— Ты боишься? — сказал мне мой собственный голос. Но
мужской.
В воздухе передо мной появился Казимир. Давненько я не видел
собственную рожу с короткими волосами и подростковой неровной
бородкой.
— Да. Да, я сука боюсь! — прокричал этой очевидной
галлюцинации.
— Тогда почему ты до сих пор не в воздухе? Почему не полностью
обуян фиолетовой аргой в попытке переломить ситуацию? — говорил он
спокойно, но потом у него на лице вылезла крайне гадкая улыбка. —
Или же ты боишься силы даже сильнее?
— Я уже достаточно жертвы на сегодня принес! Я чувствую, что
что-то с моим телом уже не так! Я хочу остаться собой! — кричал
фантому сознания.
Казимир подошел ко мне и присел на корточки, глядя в глаза
сверху вниз. В его взгляде была холодная сталь и толика
презрения.
— Хотелка не лопнет? Жертва она на то и жертва, что ее никогда
не бывает достаточно. Пока ты жив, ты можешь жертвовать дальше. И
миру всегда будет ее мало. Так покажи ему средний палец! Выкинь в
окно все свои стремления, все то, что ограничивает тебя! И скажи,
чего ты по настоящему хочешь, чет возьми!
Дальше фантом встал и резко ударил меня ногой по голове, от чего
развеялся. Но мысли, в основном панические, исчезли без следа.
Кристально чистый разум смотрел, как из моей развороченной груди
изливается арга вместе с кровью. Осталось крайне недолго.
— Я хочу защитить Марию, призрачный ты мудак!
Сила, излившаяся вовне и тянувшаяся шлейфом к Марии,
развернулась. Иди сюда, мразь! Заделывай за собой дыру! Как же я
тебя ненавижу и боюсь, сраная своевольная сука! Но ты мне нужна.
Пора показать мне свою полную силу и возможности! Ты ведь так долго
этого хотела, стараясь разорвать меня на части!
Ноги покрылись аргой. Потом руки. Она жаждала полностью
проглотить меня и слиться. Показать с помощью меня настоящий танец
полнейшего всемогущества. И с каждым покрытым сантиметром тела все
больше давила на мозги, будто пытаясь отторгнуть меня самого от
управления телом.
Если бы я мог смотреть на себя со стороны, то увидел бы горящие
фиолетовым абсолютно бешеные глаза, которые выражали что угодно, но
только не вменяемость. И все это в сочетании с подранной одеждой и
волосам, что сами собой избавлялись от лишних частей в виде
вплетенного жемчуга и резинок создало бы у стороннего наблюдателя
незабываемое зрелище.