Две вещи огорчали тетю Милу безмерно – моя работа и моя «непристроенность». Если с тем, что единственная племянница работает «по мужской профессии», она еще могла смириться, то отсутствие у меня мужа и детей тетушка считала своей личной неудачей. Вопрос о том, как ей хочется понянчить внуков, она поднимала с завидным постоянством.
Не упустила она его и сейчас.
– …и чтобы, Женя, без разговоров! Хватай там хорошего мужчину, держи его обеими руками, смотри, не первого попавшегося – выбери покрасивее да побогаче… а впрочем, чем черт не шутит, этот богатый, красивый, неженатый и без родственников сам к тебе подойдет. Ты у меня такая красавица, такая умница…
От мысли о том, какая я красавица и умница, тетя Мила даже прослезилась. И села за стол, возле своей остывшей чашки с чаем, глядя на меня и представляя, как я вскорости буду держать у себя на каждом колене по ребятенку.
Я протянула ей бутерброд.
– Давай пить чай, тетя Мила. Я слышала, что даже жены красивых миллионеров иногда пьют со своими тетушками чай.
* * *
На следующий день в VIP-зале аэропорта я была представлена тем, с кем ближайшие дни мне предстояло делить все тяготы и заботы Модной недели.
В первую очередь Ирина Михайловна познакомила меня с коллегой – начальником охраны ее мужа Игорем Волковым. Это был плотный – не полный, а именно плотный, то есть крепко сбитый, с литыми мышцами – лысоватый человек лет сорока пяти с синеватым от частого бритья подбородком. Он ощупал меня с ног до головы внимательным взглядом и крепко пожал протянутую руку.
– Ого, – сказал Волков в свою очередь, оценивая мое тоже не слабое рукопожатие. – Я думаю, мы сработаемся.
Улыбнувшись ему, я обернулась к худощавому, разодетому, как африканский петух, молодому человеку. У него были крашеные волосы совершенно невероятной расцветки: снизу пряди рыжие с зеленью, сверху – желтые с малиновым. Из-под этого немыслимого оперения смотрели маленькие плутоватые глаза.
– Это Альберт, – представила Акулова. – Наш стилист, визажист и администратор в одном лице. Не смотрите, что он так несерьезно выглядит, – свое дело он знает и все прекрасно устроит.
– Обижаете, Ирина Михайловна! – сказал Альберт и действительно весь сморщился. Голос у него был высокий и нервный. – Я выгляжу очень серьезно, а если вы это насчет моей прически, то просто парикмахер попался дурак. И потом, так даже интереснее.