Клодий бесцеремонно растолкал сенаторов, пробился к Цицерону.
– Этого нельзя делать, – сказал громким шепотом. – Останови казнь.
– Уже невозможно, – отвечал консул одними губами. Уверенность в своей правоте вдруг исчезла. Клодий увидел, что Цицерона трясет.
Город, в котором мало кто спал, затаился. Слабый шепот в темноте, непрерывное движение, дома с темными окнами, слабосильные огоньки светильников там и здесь, блеск факелов, освещавший молчаливую толпу на форуме. Клодию показалось, что его самого сейчас ведут на казнь вместе со сторонниками Катилины. Тело вдруг стало холодным, как кусок мертвечины, Клодий дрожал и никак не мог согреться.
Тюрьму на склоне Капитолийского холма построил, если верить преданию, третий царь Рима Анк Марций. В ней было два помещения – одно над другим, в нижнем подземелье происходили казни.
Клодий стоял в толпе, ожидая. Все молчали, слышались только дыхание, потрескивание факелов да сдавленный кашель там и здесь – зимой в Риме многие болели. Напряжение все возрастало. Сейчас они умирают, там, внизу…
Цицерон вышел на форум и выкрикнул:
– Они прожили!
И толпа в ответ завопила. От радости, которая была похожа на боль.
Клодий выбрался из толпы и зашагал, сам не зная куда. Его разбирал неуместный смех, и он прикрывал лицо полой плаща, чтобы в случайном отблеске факела никто не заметил его ненужной улыбки.
Кто бы мог подумать! Да, кто бы мог подумать, что Цицерон совершит такое!
– Они умерли, – бормотал Клодий. – И этого Цицерону никогда не простят. Особенно те, кто сегодня вопил от восторга. Никогда. Завтра начнут требовать расправы над консулом, чтобы никто не вспомнил, что они тоже были в толпе.
Клодий остановился перед знакомой дверью. Таверна «Свиное вымя». Ноги сами принесли его сюда. Несмотря на поздний час, из оконца пробивался свет.
– В «Свином вымени» я напьюсь, как свинья, – пробормотал Клодий и толкнул дверь.