Месть. Только вот своей цели Игорь Александрович не добьётся: отцу я ничего не скажу. Из принципа.
Неизвестный номер появился на экране мобильного ближе к девяти вечера. Я вовсю готовилась к лекциям и чуть не упустила звонок. Ответила я спокойно:
— Да?
— Олеся? Это Игорь, — не менее ровный и спокойный голос неожиданно поразил меня. — Тебе удобно говорить?
— Да, — продолжила односложно отвечать.
— Завтра вечером ты свободна?
— Да.
— Тогда ничего не планируй. Я буду ждать тебя в восемь возле «Пассажа», в центре. Знаешь где это?
— Знаю.
— Не опаздывай.
Звонок прекратился очень резко, если не сказать иначе. Я удивлённо пожала плечами: ожидала чего-то… более странного и неприятного. «Пассаж» — людное место. Мысль о том, что мы пойдём вовсе не в торговый центр, меня даже не посетила. А когда я додумалась до этого, то на мой телефон прилетело запоздавшее сообщение. С того самого неизвестного номера.
Я открыла его и тут же покрылась испариной. Сердце колотилось как бешеное.
Небольшая инструкция, в чём приходить: то самое шелковое платье и туфли. Маска — на моё усмотрение.
И ещё одно тактичное напоминание о том, что лучше не опаздывать.
Интересно, что будет, если я опоздаю? Такое мне проверять, почему-то не захотелось.
Новая жизнь
Холодный пронизывающий ветер чуть не сбивал меня с ног, когда я нервно перетоптывалась возле центрального входа в «Пассаж». Мимо проходили люди, я жалась к глянцевой яркой стене и старалась никому не мешать. Резкие порывы воздуха трепали полы тонкого плаща. Шелковое платье и того сильнее холодило кожу. Посмотрела на часы, ничего не понимая. Было уже начало девятого, а Игорь Александрович опаздывал. Так и хотелось пропеть: «попрошу не опаздывать!».
Повернувшись лицом к расплывчатой зеркально поверхности, посмотрела на себя и судорожно сглотнула ком в горле. Поднесла замёрзшие кончики пальцев к губам, а жарко на них подышала.
Какая же это глупость! Может, он надо мной так издевается?
Что-то очень тёплое легло мне на плечи. Подняв голову, посмотрела на смазанное отражение в зеркальной поверхности. Игоря Александровича было сложно не узнать. Поджав губы, повернулась боком, искоса смотря мужчине в лицо: непроницаемая маска, будто высеченная изо льда. Если бы я своими глазами не видела, как он общается с другими студентами, то считала бы его безэмоциональным чурбаном с чувствительностью на уровне плинтуса.