Посланец поморщился.
– Не надо больше называть имен.
– Но вы мне не ответили. Почему я? Может, мне хочется спокойно дожить до старости тут, на островах, или на Огненной земле стрелять белых медведей.
– Там нет белых медведей. Там рядом Антарктида. Белые медведи есть в Арктике. Арктос – от греческого «медведь». Ант – отрицательная приставка. Антарктика – место, где нет белых медведей.
Андрей Андреевич смолк и как-то осунулся. Подобно всякому русскому человеку, он испытывал непреодолимое уважение к носителю точного знания. Эта краткая лекция окончательно раздавила его.
– Я вам объясню, почему выбраны вы. Во-первых, и у всех других либеральных политиков в России шансы примерно такие же, как и у вас, то есть близкие к нулю. Но вы отличаетесь от них тем, что они могут отказаться от нашего предложения, а вы нет.
Андрей Андреевич покраснел от обиды и ярости.
– Вы больше всех названных господ подходите нам по характеру.
– Что вы имеете в виду?
– У них у всех есть комплекс Костюшко, а у вас он отсутствует.
– Какое еще костюшко?!
– Если вам неизвестен этот эпизод мировой истории…
– Да знаю я, кто такой Костюшко!
– В таком случае вы легко вспомните: когда императору Наполеону пришло в голову восстановить из небытия Польшу, он предложил польскому патриоту Костюшко возглавить будущее правительство. Тот согласился, но при одном условии.
– Что за условие?
Господин Ли улыбнулся. Теперь ему интереснее были не горы, а Андрей Андреевич, которого он рассматривал с особым удовольствием.
– Вот и император поинтересовался – какое условие? Ему ответили, смущаясь, что Костюшко готов возглавить Польшу, если из нее уберутся все французы. «Что передать польскому патриоту?» – спросили Наполеона. «Передайте ему, что он дурак!»
Андрей Андреевич одним тяжелым глазом покосился в сторону китайского умника.
– Так вот, Андрей Андреевич, все перечисленные вами российские политические деятели – дураки. Они начали ставить нам условия, как будто их избрание на пост президента России будет их личным успехом, а не успехом наших денег и других ресурсов.
Запахнув халат, Андрей Андреевич прошелся по балкону. Китаец продолжал говорить, беззаботно улыбаясь:
– Ставя такие условия, они, видимо, любовались собой, чувствуя себя совестливыми людьми. С душами, не до конца сожженными политическими страстями. Вы отличаетесь от них в выгодную сторону, вы полностью наш. Вы готовы на все. И это не отсутствие совести, а лишь отсутствие иллюзий.