Я так и застываю, подцепив сырник на вилку. Вот это
информация…
Что ж, так хотя бы понятно, почему Глеб не удивился,
увидев меня в ресторане. Для меня-то наша вторая встреча была тем ещё шоком.
С трудом сдерживаюсь от желания рассказать маме
детали нашей с «братцем» первой встречи и уточнить, могло ли оказаться, что он
намеренно мне не подыграл, чтобы унизить. Ждал, например, чтобы просто увидеть
или как-то надавить, а тут и случай подвернулся.
Ведь надо совсем ничего не видеть, чтобы не понять,
что Глеб не в восторге от перемен в жизни его отца. И, кажется, это знают как и
сам Олег, так и моя мама. Я ведь прочувствовала ту атмосферу напряжённости в
ресторане.
— Вот как... — только и говорю, почему-то не решаясь
выдать всех мыслей. — Мне кажется, он не очень хорошо воспринял эти новости.
Мама вздыхает.
— Глеб — взрослый парень, и я думаю, сам должен всё
понимать. Просто, возможно, ему нужно чуть больше времени, чем тебе, — она
почему-то отводит взгляд и поспешно добавляет, явно желая закрыть тему: —
Ладно, тебе в школу пора, а то опоздаешь скоро.
Она даже поднимается и уходит в комнату, суетится
там в каких-то делах. Атмосфера недосказанности просто зашкаливает.
Ну да ладно. Разберёмся как-нибудь потом. Главное,
что мама счастлива, а этот Олег, судя по всему, хороший мужчина.
А в школу и вправду уже почти опаздываю…
И только обуваясь, я вдруг сознаю, что всё это время
размышляла о вчерашнем происшествии, думая именно о причинах поведения Глеба, а
не об испытанном унижении.
***********
Придя в школу, не решаюсь привычно присоединиться к
группке девчонок, сидящих возле кабинета. Сажусь подальше, на подоконник. Ещё
даже не поздоровалась ни с кем. И впервые за все одиннадцать лет не хочу.
Надеюсь слиться с этим окном, да и вообще все уроки отсидеть невидимкой.
Сегодня я готова превратиться в прилежную ученицу, которая ходит в школу
исключительно за знаниями.
— Ты не должна никому ничего доказывать, — Кирилл
подсаживается незаметно.
Я резко выныриваю из своих мыслей, но посмотреть на
него не решаюсь. Только и могу, что пожать плечами, пытаясь успокоить
стремительно забившееся сердце.
Это ведь первое обращение Свиридова ко мне.
— Не придавай значения вчерашнему, — помедлив,
добавляет он. — Поговорили и забыли. Не напоминай, вот и всё.