Зато
к концу дня меня на это совсем не тянуло. Меня нехило шарашило воспоминаниями и
сна, и вполне реального поцелуя, и словами о Кирилле, и теплотой её
неожиданной… Понял, что нафиг все планы. Видимо, притворяться — совсем не моё.
Поэтому вживаться начинаю, крышу уже чуть ли не сносит от дочери той, кого
ненавидеть должен. И вроде как ненавижу и до сих пор.
Это
всё она, чёртова мягкость Настина. И даже думать не буду, чем она вызвана —
скорее всего, мой отец попросил со мной подружиться. Другого объяснения не
было, ведь жалей Настя на самом деле, вряд ли стала бы на следующий же день
после этих слов своей маме со свадьбой помогать.
Так
что всё дочурка знала и ни о чём не жалела. Врала, глядя мне в лицо, а чуть ли
не поплыл, как идиот. Мне нельзя обманываться, нельзя в неё погружаться.
Поэтому отныне никаких планов — просто отдаляюсь, сам по себе. А потом
переезжаю, оборвав все контакты.
А
чтобы сестрёнка не обломала моё решение своей очередной попыткой до меня
достучаться или, уж тем более, подружиться — воспользовался ситуацией, когда
она ко мне в телефон смотреть начала. Ничем не дал понять, что вижу, загуглил,
как ни в чём ни бывало то, что наверняка оттолкнёт наивную дурочку. И, судя по
мгновенно накалившемуся напряжению в машине, сестрёнка купилась. И вправду
поверила, что я задумал с ней переспать и избавиться от неё.
Вот
и хорошо.