Бёдвильд покорно кивнула, а конунг продолжал:
– Если бы мы жили где-нибудь в глухом углу, куда редко заглядывают чужие люди, я поступил бы так, как ты предлагаешь. Но к нам скоро будет много гостей, и как бы не сыскался среди них человек завистливый и болтливый! А не хотелось бы мне оказаться носом к носу с родичами кузнеца!..
Среди приглашённых к Нидуду на праздник побеждённой зимы был и Атли конунг из соседней долины, из-за горного хребта. Они с Нидудом были друзьями – два конунга, а конунги нечасто питают один к другому иные чувства, кроме зависти и вражды. Эти же ладили, и, как залог дружбы, жил у Нидуда сынишка Атли, малолетний Готторм. И воспитывался вместе с Сакси под рукою старого Хильдинга ярла.
Бёдвильд смутно помнила, как Хильдинг обучал когда-то ещё и Рандвера, старшего сына Атли; ныне этому Рандверу уже минуло двадцать три зимы. Рассказывали, будто он каждое лето пропадал в море со своими викингами, считая зазорной мирную жизнь на берегу. Вот и теперь он приехал к Нидуду во главе собственной дружины. И носился по округе на быстроногом коне, горланя и плашмя колотя мечом в деревянный щит.
А когда приходила пора садиться за стол, он неизменно устраивался рядом с Бёдвильд. Выбирал для неё кусочки получше и пил с нею из одного рога, вполне уверенный, что ей это льстило.
И то сказать – многие, видя такое внимание Рандвера, вслух желали ей счастья. Сам Нидуд смотрел и улыбался, и вместе с ним улыбалась многомудрая Трюд.
И только самой Бёдвильд было противно до тошноты!..
Конец ознакомительного фрагмента.