– В принципе, да, но…
– А раз добровольное, то и отвяньте от меня! – заявила Мара.
Синтия и отвяла. Конечно, ей хотелось уточнить, где и каким образом Мара выиграла свой тур. Но вновь вступать в диалог с хамоватой бабой Синтия остереглась. И все шло своим чередом. Мара то ходила на занятия, то нет. Руководствовалась она исключительно своими сиюминутными капризами. Вот и сегодня явилась первой. И уже заняла место на спортивном снаряде.
– Рада вас видеть! – помахала ей Синтия в знак приветствия.
Но Мара не ответила. Она продолжала лениво кружиться на своем надутом круге по ровной глади бассейна. И Синтия устало вздохнула. Нечего было и мечтать, что Мара изменится. Как была невоспитанной грубиянкой, такой и останется. А что рано пришла, так наверное, скучно ей стало в номере одной. Или еще какая муха ее укусила.
Синтия отвернулась от трудновоспитуемой Мары в другую сторону и занялась своими делами. Вскоре стали подтягиваться остальные участники. Все они недоумевающее косились в сторону Мары, все так же невозмутимо бороздящей воды бассейна на своем круге. Добряк Миша попытался поздороваться ней, но тоже потерпел фиаско. Впрочем, у Миши с женским полом вообще не ладилось. Любовь у него получалась какая-то однобокая. То есть он женщин любил, а они его откровенно чурались.
Так что несмотря на явный недостаток мужчин в их группе – всего-то двое – господин Еремин, но он был уже занят Ниточкой и Клим – инструктор, Миша все равно не пользовался никакой популярностью. Все его попытки завязать роман или хотя бы просто подружиться с женщинами из их группы оканчивались провалом.
Синтия и сама чувствовала какую-то глухую неприязнь к этому толстяку. Почему? Она не могла этого объяснить. Вроде бы Миша не был уродом. Черты лица у него были правильные. И если бы не избыточный вес, отягощающий лицо и шею, его можно было бы даже назвать симпатичным. И все равно Синтия не могла даже мысленно прикоснуться к Мише. Всякий раз, когда по ходу занятия возникала такая необходимость, она устраивала так, чтобы в физический контакт с Мишей входил Клим. Тот никакого дискомфорта, казалось, не чувствовал. Во всяком случае он ни раз не пожаловался Синтии на это.
Но Миша не унимался. Потерпев неудачу с Марой, он подвалил к Синтии.
– Вот гордячка! – кивая на Мару в бассейне, произнес он. – Я ей здрасьте, а она ноль внимания, фунт презрения. Вот ведь фифа!