Сам Маркс признает, что внедрение капитализма в земледелие других цивилизаций приводит к самым плачевным результатам. В I томе «Капитала» мы читаем: «Если внешняя торговля, навязанная Европой Японии, вызовет в этой последней превращение натуральной ренты в денежную, то образцовой земледельческой культуре Японии придет конец». Нельзя высказаться определеннее: некапиталистическое сельское хозяйство Японии признано образцовой культурой, а внедрение в нее капитализма, по мнению Маркса, ее угробит. Эти предупреждения Маркса Ленин в своей книге не приводит и не обсуждает.
В последнее время вышло несколько важных трудов, показывающих, что крестьянское земледелие принципиально более продуктивно и экономно, нежели капиталистическая ферма. Причина – в накопленной веками экологической интуиции крестьянина, которая утрачена у фермера, «предпринимателя на земле».
Еще раньше, до современных экологов, то же самое утверждали антропологи, изучавшие «докапиталистические» формы культуры. К.Лоренц писал: «… неспособность испытывать уважение – опасная болезнь нашей цивилизации. Научное мышление, не основанное на достаточно широких познаниях, своего рода половинчатая научная подготовка, ведет к потере уважения к наследуемым традициям. Всезнающему педанту кажется невероятным, что в перспективе возделывание земли так, как это делал крестьянин с незапамятных времен, лучше и рациональнее американских агрономических систем, технически совершенных и предназначенных для интенсивной эксплуатации, которые во многих случаях вызвали опустынивание земель в течение всего двух-трех поколений».
Конечно, средняя продуктивность земледелия была в России низкой. Говоря о причинах этого, следовало бы перечислить и «взвесить» все существенные факторы. Ленин же построил предельно абстрактную модель с одним фактором: «капиталистическое хозяйство – крестьянское хозяйство». Между тем, согласно данным середины 70-х годов XIX в., средний доход крестьян с десятины в европейской части России составлял 163 коп., а все платежи и налоги с этой десятины – 164,1 коп. Тяжелейшей нагрузкой были выкупные платежи крестьян за свою же общинную землю. В 1902 г. они составили 90 млн. рублей – более трети тех денег, что крестьянство получало от экспорта хлеба.
Этот фактор «удушения монетаризмом» был вполне достаточным, чтобы подавить всякий прогресс. Смог бы это выдержать капиталистический фермер? Нет, не смог бы. А крестьянин выдерживал. Не только кормил, хоть и впроголодь, народ, но и оплачивал паразита-помещика, и индустриализацию России, и имперское государство. По мне, так именно это и есть надежный показатель эффективности – в реальных условиях.