Широкая, похожая на площадь территория холла была сплошь утыкана разновеликими монбланами из неряшливых перетянутых ремнями чемоданов, затертых дорожных сумок, узлов и корзин. За поклажей зорко следили полусонные страдальцы, коротающие ночь в ожидании отложенных рейсов.
Ну что ещё можно сказать о жизни ведущего аэропорта страны того времени?
Вот семья из мамы, папы и звонкоголосых деток, в окружении громоздких, разновеликих баулов и больших перевязанных пластиковых пакетов. Они предвкушают скорую встречу с одним из курортов Средиземноморья, который, по определению, должен быть одновременно и недорогим, и престижным, и достойным того, чтобы по возвращению быть упомянутым в разговорах с друзьями, такими же искателями комфорта и развлечений по ценам ниже плинтуса трехзвездочного отеля.
А вот крикливая, как стая гомонящих воробьев, туристическая группа, где каждый старается переговорить или перекричать другого, рассказывая о необыкновенных приключениях, которые довелось пережить ему где-то и когда-то, в краях неведомых и другим недоступных.
Всем этим разноголосым хором управляла воля невидимого дирижера-информатора, металлический голос которого срывал с насиженных мест завсегдатаев аэропортных баров, заставляя их с энтузиазмом подхватывать свои неподъемные чемоданы и тюки и устремляться к пунктам таможенного, билетного и паспортного контроля.
Лица людей моментально приобретали серьезный и ответственный вид, словно они готовились к принятию важнейшего жизненного решения, а в их разноголосицу вплеталась ниточка тревоги, как это обычно бывает перед дальней дорогой.
Посадка на разнонаправленные рейсы объявлялась все чаще, вызывая всплески эмоций и приводя в движение тонкие человеческие ручейки, плавно перетекавшие к стойкам таможенного досмотра, пройдя который, участники воздушных перелетов с чувством облегчения вновь сбивались в плотную толпу, соперничающую у турникетов проверки загранпаспортов.
Прозрачные плексигласовые кабинки погранслужбы воспринимались разноликой публикой в качестве последней линии государственной обороны России, за которой открывался проход в другой, пока ещё далекий и неосязаемый, но уже такой желанный и чарующий мир; где на изумрудно-хрустальной океанской волне качались похожие на белые чайки яхты, где песчано-золотистые пляжи заполняли загорелые и беспечные люди, где зеленые парижские бульвары оплетали людские сердца вечной привязанностью. А на другом ещё более дальнем конце земли, присмотрев на обед особо сочную веточку, медленно подтягиваясь, пробирался по эвкалипту забавный мишка – коала.