Летописец. Предтеча - страница 17

Шрифт
Интервал
Бессмысленно кого-то звать,
Убить себя – не очень сложно.
Январь 1997 г.
* * *
Я вернусь без тела, налегке,
От адовой устав погони.
И будет ветер биться в кулаке,
И звезды будут падать мне в ладони.
Когда вернусь, прощу своих врагов,
Поглажу кошку, позвоню друзьям…
Как жалко, что пока еще нельзя
Сбежать из утренней долины снов.
15 января 1997 г.
В Долине снов
В Долине снов (продолжение)
* * *
Дождь – в окне.
На пороге – беда.
В это позднее утро она
Заглянула ко мне на правах.
Только все это – ерунда!..
Дождь – в окне.
На пороге – она!..
Февраль 1997 г.
* * *
Ты писала, что меня забыла,
Что не хочешь больше знать,
Как зовут меня. Что милым
Ты другого станешь скоро звать.
И не будешь плакать без причины,
Праздник одиночества пройдет,
А на свете есть еще мужчины —
Кто-то обязательно придет…
Ты писала, что меня забыла,
Тихий шелест клавиш усыплял…
Я пришел во сне – и ты решила,
Будто я вообще не уезжал.
10 февраля 1997 г.
* * *
Мы ходим по спине земли,
Вдыхая воздух городов,
Он и она – опять одни
В долине бесконечных снов.
Печаль и смерть – всегда вдвоем
Живут под травяным ковром,
И плач, как песня за горой,
Нам кажется подчас игрой.
А правила простой игры
Мы соблюдаем ежечасно
И создаем свои миры.
Смерть хороша, но жизнь – прекрасна!..
Февраль 1997 г.
В Долине снов (продолжение-2)
* * *
Изранив локти и колени,
Мы все ползем, стремимся в Рай,
Но там всегда закрыты двери,
Там – вечно заповедный Край…
Мы спим или уже убиты,
Наш путь кровавый – на Восток —
Весны или смолы глоток…
(А двери в ад всегда открыты).
11 февраля 1997 г.
* * *
Мы поссорились…
Я был неправ, конечно,
Уходил и возвращался тенью,
Убеждал себя, что время лечит
Все невзгоды – как по мановенью.
А, купив тебе цветы, всю душу
По кусочкам разложил в бутонах —
И – родился, как ребенок, снова,
И – бессмертие свое разрушил.
Пусть душа уже тобой согрета,
Привкус чувства стал острее перца,
Но шипы у роз того букета
Навсегда вонзились в мое сердце.
13 февраля 1997 г.
* * *
Мое существование без тебя
было таким же жалким,
как утренняя холостяцкая постель.
Такое же опустошенное, безысходное,
как ноябрьский дождь…
Твое движение легкое, такое мягкое,
что заметно только после того,
как было сделано…
Февраль 1997 г.
* * *
Вот мы стоим – глаза в глаза,
Никто из нас не был раскаян,
Но по щеке ползет слеза,
И чья слеза – мы не узнаем,
Пока друг друга не поймем
Следующая страница