Отец, выходец из рабочей семьи, прошёл школу Гражданской войны, когда он 18–19-летним юношей участвовал в боях Красной армии против войск генерала Врангеля в Крыму на Южном фронте.
После демобилизации в 1920 г. он с направлением командования Южфронта прибыл в Москву для учёбы. Приехал осенью, когда уже было прохладно, если не сказать холодно. Нынешнему москвичу трудно представить жизнь тогдашней Москвы. По словам отца, Москва 1920 года характеризовалась следующими короткими фразами: в большинстве домов не топили, продовольственные магазины фактически не работали, общественный транспорт не действовал. Люди порой выхаживали часами из одного конца Москвы в другой для того, чтобы попасть на работу или место учёбы. Поэтому старались не забираться куда-либо на окраины Москвы, где отапливались с помощью дровяных печей. Надо сказать, что многие квартиры в то время пустовали из-за того, что жители бежали из Москвы, часть людей эмигрировала.
В квартирной части военной комендатуры отцу дали список адресов, где можно было бы остановиться. Отец был в военной форме, поэтому не без труда ему удалось разыскать частного извозчика, который согласился поехать по указанным адресам и в пролётку которого отец погрузил свой нехитрый скарб и, главное, узел с продуктами, включая муку, приобретёнными на железнодорожных станциях юга по дороге в Москву. Было холодно, и первый вопрос, который задавал отец при осмотре квартир, был естественным: «Топят?» – «Нет, здесь не топят». Потом он рассказывал, что некоторые квартиры (конечно, по его меркам) были роскошными, но он говорил себе: зачем мне такие хоромы, не для того ли, чтобы замёрзнуть, а затем сбежать. И он отклонял вроде бы лестные предложения. У всякого человека бывают решения, которые он сиюминутно принимает, а затем о них забывает, считая их мелочными, но которые впоследствии оказываются определяющими. Умеренность отца в выборе жизненных благ, проявившаяся тогда и сохранившаяся в последующие годы, была немаловажным фактором его жизни и работы в сложных условиях того времени.