Мой дом – бесконечность - страница 10

Шрифт
Интервал
И ты посети с Низами!

1976

<4> Петефи
Зеркальное застывшее пространство,
Родные колосящиеся степи,
Вода и свет, обнявшиеся страстно, —
Свежа, недвижна родина Петефи.
Но, недруг сердца и мечты союзник, —
Душой кляни, а языком приветствуй, —
Со свитой чисел, офицеров грузных,
Шагает Время мимо строя бедствий,
И говорит: «Я честью заклинаю, —
Исполни долг, а после славы требуй, —
Верни всю кровь бурлящему Дунаю,
А весь порыв – безоблачному небу!»

1976

Улица будущего
В начале – тихий дом, и здесь
Живут герои Ариосто:
С них смерть навеки сбила спесь,
У них бесхитростно и просто
Цветет блаженство на лице.
А близ провала – там, в конце —
Есть особняк героев Кафки,
И каждый мыслит: «Как я цел
Остался средь вселенской давки?…»
– И не решит никто задачи…
…На протяженье мостовой —
От Дома смеха к Дому плача —
Подземный мерный пульс живой,
И крови полная отдача
И поит, и во всей красе
Сырую землю содрогает…
С тем сердцем, словно Одиссей
С сиренами, мой слух играет.

1976

* * *
Был мальчиком кудлатым,
И у корней, где мох,
Как рядом с тайным кладом,
Стоять часами мог:
Там муравьи копали,
Фундамент возводя,
И маленькие пальмы
Лоснились от дождя.
И жил народ любезный
В стране лесов и вилл,
А он, как дух небесный,
Над нею волен был.
Но мальчик стал подростком —
И ощутил, скорбя,
В садах, под корнем скользким,
В такой стране – себя.
И только много позже,
Покинув путь кривой,
Внезапно понял с дрожью,
Кто смотрит на него.

1976

Балкон
Внезапною зарею ранней
Разбужен мальчик.
Он взволнован
Цветным сверканием собраний
И бесконечно звездным, новым,
Слепящим небом.
Там, над домом,
Все ожило – и смотрят люди
Вслед лицам, некогда знакомым,
И взглядам, гаснущим в салюте.
И на балконе замер мальчик:
Под ним – в сибирский лес длиною —
В обрядовых застыла плачах
Толпа зарезанных войною.
Но вдруг – средь мертвых – вдох и выдох:
Из них один стоит всех выше,
Один из некогда убитых
Над городом внезапно дышит…
И понял он, что без порезов
Прожитых жизней – жив не будешь,
Что прошлое не схватишь трезво,
И только опрометью – скрутишь.

1976

* * *
В солнце птицы стреляли, как в цель,
Затащив беззащитное за реку.
Вдруг – дыханье Его на лице:
Я горел. Он держал меня за руку.
В торопливой, толпливой воде
Он не дал, по наитью единому,
Обезмолвиться в мире людей,
Стрекотать средь полей по-звериному.
Но и зрячим поет поводырь,
И прозренье надежное дарит нам —
Следующая страница