Вероятно, прошло минут двадцать – двадцать пять, а парнишка все стоял, изумленно глядя на меня, затем ноги у него подкосились, и он опустился на колени на землю. Я же, кружась в танце, поднялась еще выше на сцене, чтобы заодно видеть, в каком странном состоянии он пребывал.
Он, словно роженица, скрутился от ужасной боли, и на лбу его пролегла морщинка, а по вискам стекал пот. Все лицо его сжалось, и неописуемая синева покрыла его. Он заскреб руками по земле, выложенной булыжниками, набрал горсть камней, неожиданно вскочил, прижимая их к животу левой рукой, а правой взял один камень и со всей силы запустил в мою сторону, затем еще один, и еще…
Все головы повернулись назад, и гости кинулись врассыпную. Но в меня не попал ни один камень, ибо я видела, как тот паренек их бросает, и определила, в каком направлении они полетят. Я сказала на ухо высокой коренастой скрипачке, что сидела в левом углу сцены: «Пойди к этому юнцу и скажи: “Такая-то сегодня ночью будет твоей, только успокойся!”»
Она изумленно поглядела на меня и сказала:
«Ты ведь это не всерьез?»
Я закричала на нее: «Молчи! Иди и можешь передать остальным. Если захотите, концерт продолжится, но не трогайте того парня!»
Я сделала знак остальным музыкантам, чтобы они продолжали, и сама тоже продолжила выступать.
К присутствующим вновь вернулось спокойствие. Правда, с той разницей, что время от времени они оборачивались назад и с удивлением взирали на паренька, который уже присмирел. Разница была и в том, что ты тогда поднялся со своего места и тихонько стал подбираться к нему.
Видя твое лицо, пылающее от гнева, и выкатывающиеся из орбит глаза, он не на шутку испугался, ты же схватил его за руку, чтобы выпроводить из дома. И он либо в надежде на мое обещание, либо из страха, что ты его накажешь, вцепился в землю и не двигался с места.
Ты оказался в неловком положении и хотел выпроводить его так, чтобы никто из гостей не заметил, но этого не вышло, и ты опасался, что он устроит скандал.
Я дождалась аплодисментов публики и через ту же скрипачку передала тебе послание, чтобы ты отпустил его и вернулся на свое место. Ты согласился, но начиная с того момента твой гневный взгляд был обращен на меня, и ярость со злобой постепенно вытеснили твое восхищение.
Первое отделение концерта подходило к концу, и я была уверена, что во время паузы тот паренек придет в себя. Я всех развеселила, заставила двигаться, танцевать и сказала скрипачке, чтобы она достала ключи из моей сумочки и усадила юношу в мою машину.