– Отдайте их моему другу, и я забуду о попытке мелкого жульничества.
Пока охранники копались в карманах, енот шепнул сквозь решётку:
– Спасибо за доброту, сержант. И ты не мог бы подарить мне свой коммуникатор? А то такие болваны обычно ставят паролем от банковского счёта номер служебного бластера, и если будет выход в сеть… Тебе же не помешает пара-тройка тысяч кредитов?
– Э-э-э… нет! – ответил Иеремия и решил в самое ближайшее время, лучше прямо сейчас, поменять свой собственный пароль. – Держи коммуникатор. Армейская модель, неубиваемая. Можно даже в рукопашной использовать в качестве ударного оружия.
– Не положено! – попробовал возмутиться охранник. – Запрещено!
Билли-второй, как более искушённый в бюрократических тонкостях, поспешил вмешаться:
– Покажите инструкцию.
– Какую инструкцию?
– Любую, но чтобы в ней был прямой запрет на использование коммуникаторов енотами.
– Там про енотов вообще ни слова.
– Тогда заткнись и не вякай!
– Мудрые слова слышу я! – раздался скрипучий голос. – И безмерно они сердце моё радуют благостью и кротостью.
Клон профессора обернулся и поклонился, приветствуя преподавателя фехтования и ножевого боя, явившегося попрощаться с учеником. Старый пень внушал уважение не только мастерством, но и запрошенным гонораром, вдвое превышающим все заработки Билли-второго за последние семнадцать лет.
Неожиданно для всех зловредный енот тоже поклонился и очень вежливо произнёс:
– Очень рад вас видеть, Онодэра-сэнсэй.
– Взаимно, мой юный ученик. – Учитель улыбнулся, из-за чего его лицо стало похожим на пересохший урюк, и сообщил: – Ответственность большую чувствую за тебя я. В долгом пути к истине сопровождать решил ученика юного. От ошибок, соблазнов и искушений оградить желаю.
– Не положено! – завёл прежнюю песню всё тот же охранник.
Старый сэнсэй улыбнулся и выдал совершенно неожиданное:
– Если ты, козлиная морда, ещё раз вякнешь без моего разрешения, то я выдерну твой поганый язык и затолкаю его тебе в задницу. Неблагозвучие голоса твоего нарушает мира гармонию. Короче… отвянь, гнида, и захлопни пасть. Хау, я всё сказал.
Онодэра-сэнсэй с невозмутимым видом вытащил из подмышечной кобуры бластер, пережёг несколько прутьев клетки, вошёл внутрь и уселся на полу в замысловатой позе. Узкие глаза закрылись, и на непроницаемом лице появились хоть какие-то эмоции – умиротворение и довольство жизнью.