Природа стоит, ни жива, ни мертва,
Застыв в ожидании близкого солнца.
Спит в почках, как будто царевна, – листва,
И ждёт, когда соки в движение тронутся.
И корни напоит, оттаяв, земля,
И птицы засвищут в преддверье бессонницы,
И вновь оживут и леса, и поля.
И я повторю: потерпи, будет солнце…
Я ни о чём не мечтаю,
И ничего не прошу.
Рада и птичьей стае,
И своему «шалашу».
Холодно ль, колос зябнет,
Жарко ли – всё благодать.
Летом согретый зяблик,
Так не хочу я страдать.
Мне надоели надрывы
Горькой славянской души.
Как хорошо у обрыва
Слушать плеск волн, камыши.
Видеть, как крупные капли
Лупят по лужам в грозу,
В небе – закатную цаплю,
И на цветке стрекозу.
В лес, словно в сказку заехать,
Трав и грибов насобрать.
Там прошлых горестей эхо
Нас не сумеет догнать.
Лета, волшебного лета,
Словно вина, пригублю.
С возрастом всё многоцветней —
Лета букет, что люблю.
Деревьев горбатые тени
На сморщенном зеркале вод,
И солнечных бликов смятенье,
Плывущий в реке небосвод…
Ловлю, как последнюю милость,
Сентябрьского солнца лучи.
Когда—то мне всё это снилось:
Вот осень в окно постучит.
И с гостьей неторопливой
Я буду подолгу смотреть
На луж неизбежных разливы,
На листьев пылающих медь.
И будет мне поздней наградой
За боль угасающих дней,
Как яблоко из—за ограды, —
Нежданность улыбки твоей.