— Губу закатай. У тебя Сашка есть.
— Сашка в командировке, а ты здесь. И потом,
завтра, может быть, ты вернёшься в своё тело, а красавчик останется только в
нашей памяти.
«Хорошо бы», — с грустью подумала я.
Пешеходный светофор на противоположной улице
загорелся красным светом, и мы остановились. Кофейня приглашала к себе яркой
вывеской уже через квартал. Я достала из кармана телефон. Ничего.
— Слушай, Ник, — Таня сосредоточила свои мысли на
внезапно появившейся идее, — а ты не хочешь разобраться с Ромычем по-мужски? Ну
там, морду набить и всё такое. Покажи свою силушку богатырскую.
Я хохотнула по-девичьи.
— А если я слабак? Тогда он мне начистит зад. Ты
видела Рому? Даже это тело проигрывает ему в весовой категории. Нет уж, я найду
другой способ.
— Эх… а я бы на видео этот поединок сняла.
— Таня, Таня… — я покачала головой и мы зашагали по
дороге, пока горел зелёный. А через минуту на телефон пришло сообщение от брата:
ОН ВЫШЕЛ ИЗ ПОДЪЕЗДА. КОМУ-ТО ЗВОНИТ.
В этот момент у меня открылось второе дыхание, холод
и усталость разом позабылись. Мы с Танькой бежали один быстрее другого. Когда
добрались до места, где сидел Артём, наши лица были сравнимы разве что с варёным
раком. Я захлёбывалась и никак не могла выровнять дыхание. В лёгких что-то
хрипело. Этот хлопец, похоже, курил. Мне только на миг стало интересно, почему
организм не требует сигареты, ведь тело не моё и органы не мои. А потом
плюнула. Да и к черту! Женский мозг не унять.
— Вон он, — шепнул нам Артём, кивнув в сторону
подъезда. Рома до сих пор говорил по телефону и достаточно громко, так что его
можно было расслышать.
— Да он черт, понимаешь? — кричал он в трубку пьяным
голосом. — Ничего я ему не должен! Хрен он старый, слышишь?
Опять у кого-то денег занял, а отдавать нечем. Мою
душу сдавило, а внутри тягостно клокотала боль. В мыслях царил кавардак. Рома
никогда не изменится.
— Ник, мама уже два раза звонила, — услышала я
тихий голос брата и не стала больше его задерживать.
— Беги домой. Ты, наверное, замёрз. Мы тут
справимся как-нибудь, — сказала я, погладив его по лицу. Моя улыбка не смогла
скрыть грусть в глазах. Артём обнял меня. Таня даже прослезилась.
А потом мы вдруг услышали:
— Ну, хрен моржовый! Ты погоди, я сейчас приду и мы
разберёмся, кто прав, а кто виноват.