– Ага.
– А говорили: заграничный комфортабельный автобус, кондиционеры, холодильник с напитками, все дела! Жуть, а не автобус! Ха, подумаешь, что заграничный! Толку-то? А ты чего боишься? – внезапно спросил он, раскрывая чипсы. – Будешь?
– Нет, спасибо, по такой жаре ничего не хочется.
– А… Так чего ты боишься?
– В смысле?.. – не понял я.
– Ну, какой страх едешь лечить?
– Клаустрофобию, я боюсь находиться в тесных закрытых помещениях, – наконец дошло до меня. – А ты?
– А мне надо от кремнофобии и акрофобии вылечиться.
– А это что такое?
– Ну, кремнофобия – это боязнь пропастей, а акрофобия – боязнь высоты…
– Понятно…
– Тебя как зовут?
– Влад, а тебя?
– Женя. Так будешь чипсы?
– Ну, давай, – ради приличия я выудил из пакета картофельный кругляшок, пахнувший сыром, и отправил его в рот. Стало почему-то еще жарче. Особенно на языке – он вообще был как наждак и горячий к тому же.
Я искоса рассмотрел нового знакомого. На нем красовались яркая синяя футболка и красные шорты, по комплекции он был крупнее меня, но не полный, с темно-русыми волосами, обычным лицом… На затылке была длинная тонкая косичка.
– Прикольная косичка, – сказал я.
– Да, мне тоже нравится, – оживился Женька, – я ее уже три года отращиваю. Сначала меня в школе учителя ругали, а потом привыкли. Многие пацаны стали за мной повторять, но это уже ни на кого впечатления не производит… По-любому, копия не бывает лучше оригинала, – заключил он и раскрыл второй пакет чипсов.
Автобус тронулся. Я посмотрел в окно и помахал рукой родителям. Они плакали, как будто я был моряком и они провожали меня в долгое далекое плавание. Признаться, у меня в носу тоже защипало…
Через некоторое время, проехав по трассе, мы свернули на пустынную дорогу.
– А тебя никто не провожал? – спросил я у Женьки.
– Не-а, – махнул он рукой, – родители тоже на отдых свалили, их нет в городе. И в стране тоже – они на Кипр умотали.
Потом Женька принялся бегать по салону, со всеми знакомиться и спрашивать, у кого какой страх. Ребята отвечали. Кто-то боялся летать на самолетах, кто-то темноты, воды, кошек, собак…
Вскоре я привык к автобусу, и мне стало не так жарко. Он мерно качался, иногда подпрыгивая на выбоинах или на «лежачих полицейских», от жары меня разморило, и я задремал…
Внезапно раздался жуткий вой. Автобус резко затормозил. В салоне наступила мертвая тишина. Сначала все замерли, смотря в сторону водителя, потом начали переглядываться.